"Уныние - великий грех"
Эпилог
Эпилог
Питер не спеша поднимался по лестнице, когда вдруг резкий треск ломаемой двери заставил его встрепенуться. Бегом поднявшись, он увидел патриарха стаи, стонущего на полу у выбитой двери. Подойдя к нему, он с некоторой опаской заглянул в комнату. В центре стояла его падчерица, сверкая алыми глазами. Ее черные волосы разметались по плечам, оскаленные белые клыки оттопыривали бескровные губы, а кривые когти были выпущены. Оглянувшись на Дерека, он увидел две длинных царапины на его груди, виднеющиеся через разорванную белую майку.
- Я что-то пропустил? – Питер облокотился на остатки дверного косяка, сложив руки на груди. – Меня не было всего полдня.
- Здравствуй, - прохрипел с пола племянник. - Дай руку.
- Не помогай ему! – взвизгнула вдруг Дана. – Пусть помучается! – затем она выскочила в коридор и почти бегом кинулась вниз.
Кряхтя, Дерек все же поднялся, но Питер видел, что патриарх притворяется, поэтому лишь скептически похмыкал.
- И все же – что тут у вас происходит? – он задал вопрос в пространство, и тот прозвучал риторически.
- Ох, я даже не думал, что все так обернется, - Дерек возвел очи горе, а затем вздохнул и торжественно произнес. – Питер, ты скоро станешь дедом! – и с огромным удовольствием наблюдал как в первый раз на его памяти, дядюшка не смог удержать лицо.
***
Дана была зла, поэтому старалась дышать спокойно и через раз, дабы не сорваться и не обратиться полностью. Ведь просила же, просила, а этот… ну, давай, говорит, здесь - это же так романтично! Гад заморский! И что теперь делать?
Черное шевроле камаро, стесывая брюхом все кочки на дороге, на всех парах неслось к неметону.
Дорога несколько остудила молодую альфу. Она больше не сверкала глазами, да и когти втянулись, вот только в душе у нее царил полный… раздрай. Нет, с одной стороны, она была… э-э-э…рада. Да, рада, что все так обернулось, правда ведь? А как не быть радым, если ждешь ребенка от любимого человека? Вот только этого любимого человека хотелось как следует стукнуть чем-нибудь тяжелым, например, скалкой. Или раритетной битой Стайлза. А еще лучше…
- Здравствуй, волчица, - раздался у нее из-за спины знакомый бархатный голос. – Знал, что ты придешь.
- Эд, - обреченно выдыхает Дана. – И тебе не хворать.
- Поздравляю, - и губы кривятся в знакомой усмешке. – Теперь будущее стаи Хейлов более определенное. Когда-то они почти исчезли. И вернулись – благодаря тебе.
- Брешешь, как дышишь, - фыркнула та. – Это ваши друидские штучки! Это из-за вас я…
- Да, это друиды тебя ночью в лес потащили, в пасть оборотню кинули, и вожжой под хвост… - мгновенно вызверился Байсон.
- Хватит, я поняла, что сама во всем виновата, - Дана резко взмахнула руками. – Нотации мне не читай!
- Не волнуйся – ребенку повредишь, - хмыкнул вдруг Эдвард.
- Тебе-то какое дело? – устало поинтересовалась волчица, тяжело присаживаясь на пень.
- Мне суждено стать наставником твоего ребенка, - поведал друид, присаживаясь рядом. – Когда он родиться – я получу материальное тело – на некоторое время, пока не научу его всему, что необходимо знать будущему патриарху стаи - Мечу Хейлов.
- Так я тебе и позволю моего сына уродовать! – окрысилась Дана. – Только подойди – и тут же лишишься своего материального воплощения! И процесс этот будет очень болезненным!!
- Ну-ну, волчица, - укоризненно протянул тот. – Не будь столь недальновидной. Ты ведь знаешь, что я многому могу научить его. Это неизбежно – ты сама выбрала этот путь, послушав ЕГО.
- Мне хочется тебя убить, - обреченно прошептала она, пряча лицо в ладонях – не хотела, чтобы Байсон видел ее слезы.
- За то, что я говорю правду? – изумился тот.
- Да, - выдохнула она, а затем добавила. – И нет. Но мне бы хотелось, чтобы все уже закончилось. А тут появляешься ты и…
- Конец одного – есть начало другого, - он жмет плечами, а потом как-то непонятно улыбается.
- Что? – Дана все же отняла руки от лица, взглянув на развеселившегося друида.
- Ничего, - он качает головой. – Поражаюсь тому, как все в мире происходит. Ты ведь не думаешь, что я мечтал об ЭТОМ? – поднимает руку и теребит рукав белого балахона.
- Думаешь, все к лучшему? – слезы уже высохли, и теперь волчица улыбалась. Странно, что именно она смогла поладить и с Джерардом, и с Байсоном, которые были, мягко говоря, не самыми приятными людьми. Стайлз говорил, что это из-за того, что она вечная попаданка. Сложно было в этом с ним не согласиться, но и соглашаться… печально.
- Время покажет, - призрачный друид жмет плечами. – Но не надейся на спокойную жизнь, девочка. Это не для таких, как ты. И помни, что не убивает нас – то делает сильнее.
- Это Ницше, - хмыкнула та.
- И что? – сардонически усмехнулся Эдвард.
- Ничего. Так, к слову пришлось, - волчица отмахивается, запрокидывая голову к небу. Смотрит, как бегут облака, подгоняемые прохладным ветерком. И улыбается.
- Девчонка, - ворчит палач, сокрушенно качая головой. – Вечно с вами проблемы.
- Да, - кивает она жизнерадостно. – Иначе жить скучно.
- А то тебе веселья не хватает, - едко протянул палач. – А через некоторое время у тебя этого веселья будет – лопатой не отмахаешься! Ребенок не оставит времени на дурацкие мысли.
- Ты так говоришь, будто у тебя есть опыт! – поразилась она, в упор разглядывая вмиг помрачневшего друида.
- Не твое это дело, пигалица, - проворчал он, отворачиваясь. – У меня была дочка, но… В общем… Нет ее больше.
- Прости, - виновато прошептала Дана.
- Проваливай-ка домой, красавица, - хмуро выдал Байсон, исчезая из вида, а напоследок добавил. – Муж волнуется.
Дана еще пару минут сидела на гигантском пне и смотрела на небо, а затем словно бы спохватилась – торопливо поднялась, отряхнулась и поспешила к машине.
Она не видела друида, который смотрел ей вслед со странной и горькой улыбкой, потихоньку поглаживая зеленоволосую рукокрылку, примостившуюся на его плече.
- Да пребудет с тобой Ее благословение, волчица, - прошептал Эдвард, растворяясь в легком порыве ветра.
***
- Привяжите его к штанге, - не выдержал Дерек, которого припрягли присматривать за Диком. – И не мажьте скипидаром. Эдак, он не только стащит на себя все, что видит, но и покусает, кого поймает.
- Не стони, - фыркает Питер. – Ты был таким же. Вот только я не помню, чтобы тебя к чему-нибудь привязывали. А надо было. И пороть тоже.
- Это не педагогично, - тот час же заявил тот, подхватывая дитё и отбирая у него гаечный ключ. И где только нашел?
- Зато действенно, - вклинился Джон. – Я вот думаю, что если бы в свое время был с сыном строже, он не попадал бы в такое дикое количество неприятностей.
- Хорошо, что Стайлз этого не слышит. Он бы жестоко оскорбился, - в комнату вошла Дана, мгновенно привлекая к себе внимание.
- Нашлась пропажа, - проворчал Питер, который так и не расстался с телефоном.
- Я думала, - независимо отозвалась она, устраиваясь на полу рядом с мужем, вопрошающий взгляд которого успешно игнорировала. – Привет, братишка. Ну, что – не покусал тебя наш страшный патриарх?
- Дана, - укоризненно протянул Дерек. – Не нужно клеветнических измышлений. Я детей не кусаю. Особенно таких ядовитых, как наш брат.
- А вот это настоящий поклеп, - волчица провела рукой по легкому пуху на голове ребенка. – И как не стыдно?
- Стыдно, - покаянно покивал тот, но ему никто не поверил. – Очень.
- По тебе не видно, - хмыкнула она, наконец-то решившись посмотреть мужу в глаза.
Что-то изменилось в этот момент, словно вздрогнуло мироздание, хоть это ощущала только Дана. Внезапно стало свободнее дышать, будто лопнула стальная струна, намертво скрутившая грудь. Было ощущение, будто пузырьки газированной воды ударили в нос, которое, впрочем, быстро прошло, уступая место иному. Легонько закружилась голова, зудели лопатки, словно крылья резались, а ноги так и норовили зажить собственной жизнью – хотелось вскочить, станцевать что-нибудь эдакое, да покричать во все горло.
Дерек смотрел на Дану, судорожно сжимающую и разжимающую кулаки, не зная, что еще можно сказать. Извиняться вроде не за что, потому что… потому что… просто не за что! Супругу он, конечно же, понимал, а где-то даже сочувствовал, поэтому был готов к любому выбрыку, но вот вышибить собой дверь, это немного слишком, не находите? И почему он все время забывал, что его дорогая жена – тоже альфа, причем, истинная?
И вот ее взгляд меняется – мгновенно исчезает даже намек на недовольство и тревогу, сменяясь сначала растерянностью, а затем почти неистовой радостью.
- Дана? – позвал он осторожно. Остальные молчали, боясь разрушить момент. Замер даже гиперактивный Дик.
- Все хорошо! – воскликнула она, улыбаясь, а затем и вовсе рассмеялась – свободно и торжествующе. – Все хорошо!!!
- Что-то не похоже, - пробормотал Питер, потом коротко бросил в трубку. – Раф, я тебе потом перезвоню. Наша дочь, кажется, сошла с ума, - и отключился, не слушая возмущенного вопля.
- Не волнуйся, - Дана поднялась с пола и, пританцовывая, подошла к отчиму. – Лучше помоги маме собрать вещи. Вы едете в отпуск!
- Погоди-ка…
- Я ведь говорю, что все в порядке! - она снова смеется. – Проклятья больше нет! Мы теперь свободны от него!
- Как ты…
- Это малыш! – она снова не дала ему договорить. – Все благодаря малышу, - потом обернулась к Дереку и послала ему воздушный поцелуй.
Джон посмеивается в кулак, смотря на чуть опешившего Питера, Мелисса счастливо улыбается, а вот Ричард Хейл устроил диверсию.
- Боже, братишка! – взвыла Дана. – Чем же тебя накормили таким… ядерным?!
Громко застонав, Питер закатил глаза и шагнул было к сыну, но его опередил Дерек:
- Давай-ка это сделаю я, - заявил он удивленному родственнику, затем отошел на пару шагов, и добавил напоследок. – Надо начать тренироваться уже сейчас, - и поднялся наверх, держа брата на вытянутых руках и старясь не дышать.
С женой он решил поговорить чуточку позже.
***
А к вечеру разразился ливень. Холодная вода струями лилась с неба, где-то наверху каменными громадами перекатывался гром и сверкали толстые сизые молнии. Природа решила, что вода никогда не бывает лишней, поэтому небеса изливали ее щедро и долго – до самого утра.
Стая сидела дома – даже собак в дом загнали. Две здоровенных лохматых псины развалились в гостиной на диване. Они были любимцами в стае – забалованные сверх меры, они все же хозяев слушались, пусть и не всегда беспрекословно. Это были кавказские сторожевые овчарки. Никто точно не мог сказать, откуда их притащил Стайлз – это так и осталось тайной, покрытой мраком. Причем, имена кобелям он придумывал сам – Джин-Джин и Кай. На вопрос, почему именно так, Стилински только ухмылялся – по его словам, сугубо и нарочито, но молчал, как партизан. И что самое удивительное, так это то, что покалеченный котенок, которого Эллисон забрала у Дитона, поскольку хозяева от него отказались, не только вырос в роскошную кошку, но и стал любимицей у огромных псов. Сама киса относилась к гордой породе уличных голодранцев – трехцветная, с длинной шерстью, умной мордочкой и разноцветными глазами. И звали ее отчего-то Изольдой. Так вот, именно сейчас, когда Джин-Джин и Кай развалились на диване, мягко перебирая лапками, в гостиную переместилась Изольда. Она вплотную подошла к дивану, примерилась, запрыгнула и развалилась на боку Кая. Пес повернул лобастую голову, облизал мелкой нахалке мордашку и снова провалился в полудрему.
- Когда я смотрю на них, то немного завидую, - призналась Саманта, сидящая рядом с Арджентом. Тем самым, с которым у нее с недавних пор наладились романтические отношения. – Нам бы такое взаимопонимание.
- Не забудь о лени, - хмыкнул Крис, чуть приобняв подругу. – Эти два кобеля - самые ленивые псы, которых я только видел в своей жизни.
В ответ Сэмми хихикнула. Она хотела добавить что-то еще, но не успела – вошел Питер с малышом на руках. Дик требовательно закряхтел, требуя отпустить его на пол. И как только дитё оказалось внизу, оно повертело головой, словно принюхиваясь, а потом безошибочно поползло в сторону дивана. Взрослые ждали чего-нибудь – и дождались.
Как только малыш подполз к дивану, псы, словно по команде, слетели с насиженного места и затрусили прочь. Обиженно засопев, Дик сел на попу и заворчал. Псы остановились, но как-то нехотя. Затем малыш заворчал снова, но уже забавно насупив бровки. Кай вернулся первым. Он лег рядом с Диком, облизал его лицо, а затем, тяжело вздохнув, уронил голову на лапы. Спустя секунду к нему присоединился и Джин-Джин.
- Он точно будет альфой, - хохотнул Крис, разглядывая идиллистическую картину.
- И, пожалуй, скорее, чем кажется, - завороженно проговорил Питер, изумленно разглядывая собственного ребенка, из глаз которого нехотя исчезала краснота, уступая место родному льдистому оттенку.
- В смысле? – посерьезнел Арджерт. – Не бывает рожденных альф!
- Ты это Ричарду скажи, - ввернула Сэмми. – И что значит – не бывает? Бывает – насколько мы видим. Я, правда, не знаю механизм и не представляю…
- И никто не знает, - Хейл устало потер лицо. – Нет, это просто дурной сон…
- О чем разговор? – в гостиную заглянули Дерек и Дана, которая вцепилась в мужа клещом.
- Знаешь, милочка, - проникновенно начал Питер, - жизнь, бывает, делает такие, не побоюсь этого слова, невероятные повороты, что проще сломать мозг, чем понять что к чему, и для какой цели.
- С ним все хорошо? – тихо поинтересовался Дерек у Арджента.
- Не сказал бы, - неопределенно хмыкнул тот. – Видишь ли, твой брат – альфа.
- Какой брат? – не понял Дерек.
- А у тебя много братьев? – усмехнулась Саманта. – Дик, конечно.
- Но он же младенец, - поразилась Дана, усаживаясь рядом с отчимом.
- Ему это не помешало, - тихо проговорил Крис. – Эй, Пит, что это значит?
- Я – не ходячая энциклопедия, - проворчал тот. – И не Стайлз с обилием идей. Не знаю.
- Нет, это конечно хорошо, - начал Дерек. – Но вот каким образом это вышло? Или мы чего-то не знаем?
- Мы много чего не знаем, - нехотя проговорила Дана. – И даже не знаю, у кого можно поинтересоваться.
- Может, Дитон в курсе? – неуверенно предложил Крис, но затем спохватился. – Ах, да, он же уехал к Морелл.
- Засада, - протянул Дерек. – У кого какие предложения?
- Выбор очевиден, мой дорогой племянник, - устало проговорил Питер. – Мы должны обратиться к неметону.
- Ты его едва не сжег, когда…
- Я помню, Дана! – неожиданно рявкнул тот. – И, кажется, ты меня в этом поддержала! Чертов палач не мог предупредить! Забыл он!
- Но ведь все хорошо – мама прекрасно справилась с обращением. Как и говорил Эдвард, - осторожно заметила та, а затем сверкнула глазами. – И не рычи на меня!
- Что за шум, а драки нет? – заговорила Мелисса, спустившись по лестнице.
Как только Дик увидел мать, тут же пополз к ней, сверкая парой нижних зубов, поскольку те были видны лучше всего. Она подхватила его, развернула и малыш, гулькая, пополз обратно. Схватившись за шерсть на спине Джин-Джина, он медленно встал, не переставая при этом покачиваться. Пес страдал, но виду подать не смел – лишь совершенно по-человечески лыбился - чуть виновато и печально с легким оттенком обреченности.
- Не страдай, лохматый, - рассмеялась Мелисса, потрепав пса за ухо. – Из тебя получилась отличная нянька.
Затем она обернулась к стае, внимательным взглядом окинула гостиную, слегка поморщилась, когда за окном грянул гром, сложила руки на груди и набрала воздуха, чтобы задать, наконец, вопрос. Но не успела.
- Дик – альфа, мама, - выдохнула Дана. – Но никто ничего пояснить не может. Сейчас, по крайней мере. Завтра вызвоню Дитона.
Мелисса молчала. И смотрела на мужа. Им не было нужды излишний раз сотрясать воздух – и так было понятно.
«Как такое возможно?»
«Не знаю. Веришь?»
«Верю. Но ты все узнаешь. Ради нас»
«Клянусь, я не подведу. Но что нам делать?»
«Жить дальше. И смотреть в оба»
«Люблю тебя»
«И я тебя»
- Закончили? – выгнув бровь, поинтересовалась Дана. – Это хорошо. Потому что у меня новости, - она сделала эффектную паузу, но на это никто не повелся. Нарочито тяжело вздохнув, она продолжила. – Я говорила с Байсоном. Как только родится наш ребенок, ему вернут материальное тело. И он станет кем-то вроде охранника-наставника…
- Никогда!!! – в один голос воскликнули Дерек, Питер и Крис.
- Я сказала то же самое, - фыркнула она. – И не надо на меня орать так, словно это была исключительно моя идея!
- Прости, - покаянно произнес Дерек. – Но я и на пушечный выстрел не подпущу палача к своему сыну!
- Это наш сын. Вообще-то, - едко процедила та. – А к дочери, выходит, подпустишь?!
Крис ощутил как сгущаются тучи – двое альф стояли прямо напротив дивана и яростно прожигали друг в друге дыры. И что-то в этом было до боли знакомое – когда-то они так же спорили с Викторией.
- Эм, Дана, - Джон неловко поднял руку, словно школьник на уроке. – А вопрос можно?
- Да-да, конечно, - с облегчением произнесла та, отворачиваясь от мужа.
- Чаю не хочешь? Ромашкового? – любезно предложил шериф.
- Что? – изумилась она. – Чаю?
- Да, - кивнул Джон. – Когда Клаудия была беременна, то периодические вспышки сучности, как она говорила, у нее случались очень часто. А ромашка помогала.
Дана облегченно рассмеялась, согнала с лица волчий оскал и невнятную хмуроту, убрала за уши, выбившиеся из прически пряди волос, и заговорила:
- Спасибо, Джон. Вот, честно слово – спасибо. И за чай тоже. Но только обычный, пожалуйста – не люблю ромашку, - и снова улыбнулась.
- Намек понял, - хмыкнул шериф. – Уже пошел. Кто будет кофе?
- Мне тоже чай, - улыбнулась Мелисса.
- А вам? – Джон перевел взгляд на остальных.
- Кофе не будет лишним, - высказался за всех Крис.
- Вот и ладно, - кивнул шериф, выходя из гостиной. – Сегодня поработаю домработницей. Или домработником? Впрочем, это совершенно не… - и скрылся на кухне.
- Слушай, прости, - действительно виновато произнесла Дана, взяв мужа руку. – Но ты и сам должен понимать…
- Я все понимаю, - уверил он, вот только печально это прозвучало. – Просто… Просто у меня еще никогда не было детей, - как-то растерянно произнес Дерек.
- Добро пожаловать в клуб, - кивнул ему Крис. – И запомни, если ты до этого момента считал, что у тебя бывали проблемы и неприятности – плюнь. Поскольку НАСТОЯЩИЕ неприятности начнутся, когда малыш родится. Поверь на слово.
- И мне, - добавил Питер.
- То-то вид у тебя заморенный, - сардонически хмыкнула Мелисса, - а это тебя, оказывается, ребенок довел.
- Но так ведь он не один, - мгновенно нашелся тот. – Вот Дану возьми, например. Или Рафаэля. Он тоже как ребенок – не знаешь то ли похвалить его, то ли ремнем…
- Избавь меня от подробностей, - взмолилась Дана. – Я еще недостаточно взрослая, чтобы знать такое о своих родителях.
И тема рожденных альф была похоронена под веселый смех, вкусный кофе и ароматный чай.
Но только сегодня.
***
Дети бегали по баскетбольной площадке, пытаясь выхватить мяч, прыгающий в руках Дика. Ему было пятнадцать. Ровно столько же, сколько было и самóй молодой женщине, стоящей на балконе второго этажа, когда ее мир встал с ног на голову.
С тех пор прошло немало лет, многое изменилось, но кое-что осталось прежним. Например, Джерард. Этот старый хитрый, злопамятный, находчивый и мстительный ушлый бета был воистину бесценным союзником. Да, он не мог стать альфой, а потом, будучи чуть подшофе, признался своей любимой супруге патриарха, что больше об этом не мечтает. Его мысли занимали трое внуков и четверо правнуков.
Крис Арджент все же довел свою волчицу до алтаря, и Саманта Блэквуд стала миссис Арджент. Она родила ему близнецов – Гаспара и Габриэля и малышку Анжели. Последняя вила веревки из всей стаи – милый ангелочек с прекрасными глазами цвета расплавленного серебра и почему-то золотистой шевелюрой, вот только характером она пошла в… деда. И больше всего милая Анжели выделяла из всей стаи Брайана Грейсона – невыносимо рыжего сына банши и бывшего альфы Эйдана. Им обоим было по восемь лет, и в школе их по началу принимали за близнецов. Они славились своими проделками, которые для них придумывал вездесущий и величайший сочинитель детских сказок Стайлз Стилински.
К великому огорчению своего родителя, Стайлз так и не решился связать себя узами священного союза – ни с кем. Зато сделал великолепную карьеру – стал самым читаемым детским писателем, по рассказам которого снимали фильмы. Он никогда не огорчался, поскольку не был обделен вниманием. Вот только что-то такое проскальзывало в его глазах, когда он смотрел на счастливую Лидию. От этого становилось грустно. И Джексон Уиттмор, как только замечал больной взгляд друга, старался занять его разговором. Разумеется, без подначек не обходился ни один их разговор. И Стайлз ценил это.
Кэтрин бывшая Миллер родила мужу положенных двоих детей – сына Патрика и дочь Илану. Оба ребенка пошли в отца – уродились оборотнями. В плане внешности, от родителей они взяли лучшее – оба ясноглазые шатены – изящные, с ямочками на подбородках. Стайлз иной раз шутил, что пройдет еще лет десять и весь город будет принадлежать Уиттмору - тот резво поднялся по карьерной лестнице. Некая доля истины в его словах была. И Питер тоже так считал.
У Айзека и Эллисон тоже родилась дочка – Айрис. Малышка появилась на свет недоношенной и слабенькой, поскольку была человеком. К несчастью, Эллисон так и не смогла больше забеременеть, поэтому они с мужем усыновили еще двоих детей – братьев-погодок Пола и Леонарда, мать которых лишили родительских прав. А потом была еще одна девочка – Мари, ее родители погибли в автокатастрофе.
Питер и Мелисса так и не решились завести еще одного ребенка – слишком много забот на них обрушилось, поскольку после – а также до рождения ребенка Дерек фактически самоустранился от управления стаей, взвалив все на дядюшку и Арджентов, которые вроде бы не были против. Это позже они громко ругались нехорошими словами – про себя, естественно, пытаясь заставить счастливого отца работать на благо общества.
Дана смотрела на сына, пытающегося отнять мяч у Дика. Мальчишка напоминал мать – чертами лица, а вот глаза унаследовал от отца, что было особым предметом гордости Дерека. А звали мальчика Эдуард – удивительно, но так звали не только деда Даны, но и прадеда Дерека. Мелисса не говорила, но и она и Питер видели то, чего не замечали остальные – мальчишка был копией Скотта МакКолла, давно забытого, но не менее реального. И как когда-то давно у Скотта, в глазах Эдуарда полыхало живое золото.
Теплые руки обвили талию, а на плечо пристроился небритый подбородок. Дана откинула голову, плотнее прижимаясь к супругу, а тот в ответ сильнее сжал руки. Они не испытывали потребности говорить – и так понимали. Они просто смотрели. И были счастливы.
***
Дана потянулась, сбрасывая тяжелую руку. Дерек на эту возню внимания не обратил – пробормотал только что-то и снова уснул. Ну и пусть спит, ночь было долгой – сидели, говорили, пили кофе и горячий шоколад, делились мнениями и впечатлениями, травили байки. Расходиться почему-то не хотелось, и даже малыш Дик спал на диване между Мелиссой и Самантой – не понесли его наверх.
Дождь прекратился к утру – часа в четыре. Быстрый свежий ветер разогнал тучи, и темно-синее небо в разноцветных блестках звезд виделось ярким хрустальным куполом. И вот, когда на восходе небо посерело, стая стала расползаться по комнатам – все еще нехотя.
Дана потерла лицо, стараясь вспомнить сон, который оставил после себя странное чувство – что-то знакомое и в то же время позабытое. Поблаженствовав еще немного, она все же решила вставать – на часах было десять утра.
Переодевшись в спортивные штаны и любимую футболку Дерека, Дана спустилась на кухню. Там было пусто – воскресенье все же, да и ночь бессонная. Покопавшись в холодильнике, она извлекла оттуда сметану и свежую малину. Потом немного подумала и все же достала с полки маринованные огурцы. У всего по отдельности был замечатеьный вкус, а вот все вместе это было… непередаваемо.
- Я тоже в свое время спасалась малиной и огурцами, - раздался от дверей голос матери. – Вот только сметана, это немного слишком, ты не находишь?
- В шамый раш, - торопливо отозвалась дочь, а прожевав, добавила. – Ты и представить не можешь, насколько это вкусно.
- Нет, - улыбнулась мать, - не представлю. И что-то не тянет. Надеюсь, тебе хоть плохо от этого не будет. Мне было плохо от жаренного творога, но я все равно его ела. А еще мел.
- И что, ты ходила и грызла…
- Именно, - кивнула она. – С Диком так не было.
- И хорошо, что не было. Моя хрупкая психика не перенесла бы этого. Жаренный творог?! Фу-у-у! – и смешно сморщила нос.
- Ох, только сейчас вспомнила! – спохватилась вдруг Мелисса. – Мне такой странный сон приснился! А какой реальный! Ты не поверишь – у тебя родился сын, который был похож на тебя прежнего, как две капли воды – только глаза отцовские! А каким очаровашкой вырос Ричард!
- А Саманта родила близнецов, - и задумчиво продолжила Дана, почесала пальцем подбородогк и, поймав изумленный взгляд матери, продолжила. – У Уиттморов двое детей. Один у Грейсонов. И Стайлз – одиночка.
- Эдуард, - прошептала Мелисса, а затем, наконец, выдохнула и села на первый попавшийся стул. – Господи, но как? – и беспомощно посмотрела на дочь.
- Мама, я тебя очень прошу, - серьезно проговорила Дана, - пожалуйста, засвети глаза. И не спрашивай – потом объясню.
Мелисса сосредоточенно вздохнула, прикрыла глаза, а затем взглянула на дочь. Та резко вздрогнула – золота не было и в помине. Перед ее взором предстала изумительная в своей яркости зелень.
***
Дерек ходил по кабинету, заложив руки за спину и желел об одном – что он не курит. Это хоть как-то могло бы примирить его со стремительно меняющейся реальностью.
Стая наблюдала за патриархом с плохо скрываемой тревогой – странные и непонятные события не предвещали ничего хорошего. Джерард даже пошел в разрез с собственными принципами и связался с Девкалионом. И сегодня они все ждали бывшего альфу альф в гости с дружественным визитом – вместе с ним должна была прийти и Марин Морелл.
- Дерек, меня сейчас скрутит приступ морской болезни, - пожаловалась Дана. – Я тебя умоляю – не мельтеши! Я не меньше твоего волнуюсь!
- Прости, - пробормотал он, присаживаясь на подлокотник кресла, но вскочил с него буквально через пару минут.
- Сядь, это не солидно, - поморщился Питер, а племянник сверкнул в его сторону яростным взором. Дядюшка закатил глаза и отвернулся, поймав понимающий взгляд Джерарда.
- Что-то долго они, - подал голос Джон. – Вот уже полчаса как должны были приехать.
- В Макдональдсе задержались, - хмыкнул Питер. – А что? По-моему, нормальное такое объяснение. Кстати, Джон, как там твой беспокойный помощник? Все еще сует свой нос куда не просят?
- Да не то слово! – пожаловался шериф. – Я от него, как от ревнивой жены шифруюсь! Я даже по базе его пробил – и ничего! Самый обыкновенный молодой энтузиаст. Правда, его второе имя меня несколько смутило – Дариус. Кто станет называть ребенка Дариусом?
- Да кто угодно, - проворчал Дерек. – И это не самый худший вариант.
- Джордан Дариус Перриш? – с сомнением протянула Дана. – М-дя, что может быть интереснее? Мне кажется – повторяю – мне кажется! – он еще доставит нам неприятности. Это мое сугубое мнение.
- Подъезжают, - прервала ее мать. – Я их слышу.
- А я – нет, - нахмурился Питер, а затем вздохнул и добавил. – Ну что же, стая, пора встречать гостей.
***
Дана вглядывалась в лицо гостя старательно, словно пыталась разглядеть его мысли. Девкалион по своему обыкновению улыбался уголками губ и ждал. А потом волчица вдруг улыбнулась, протягивая руку для приветствия и заговорила:
- Добро пожаловать на земли Хейлов, Девкалион. Мы рады тебе.
- Благодарю, - он чуть склонил голову в приветствии и пожал протянутую руку. – Счастлив видеть тебя в добром здравии.
- Ага, спасибо, - кивнула та. – Ты один?
- Двое моих бет остались за границей города, - усмехнулся он. – Не хотят приносить неудобства.
- Считай, что я тебе поверила, – смеется та. – Мне вот интересно, вы теперь с Джерардом даже разговариваете. И даже без рыков, оторванных рук и ног, отгрызенных голов – как так?
- Это вопрос с подвохом? – Девкалион смеется в ответ. – Мы просто держим себя в руках.
- Может быть мы все же не будем стоять на пороге, - ехидно предложил Дерек. – И здравствуй, Дюк, давно не пересекались. Как твой шрам? К непогоде не ноет? – и плотоядно усмехнулся.
- Я чего-то не знаю? – вклинился Питер. – Когда вы успели полюбезничать до шрамов?
- Да так, Хейл, это мелочи, - преувеличенно бодро отозвался тот.
- Кора – его бета, - наябедничал Дерек. – Поэтому она и не вернулась. Не может простить ни тебя, ни меня.
- Вот только давайте-как без членовредительства, - напомнил Джон. – И не стойте коридоре – гостиная в двух шагах. И доброго дня, Марин. Простите, но у нас, кажется аврал.
- Понимаю, - покивала психолог-друид. – Но проблемы только начинаются.
- Что-то задержало вас в пути? – догадался шериф.
- Не что-то, а кто-то, - поправила она с улыбкой. – Ваш помощник.
- О, Господи, не стоило поминать его всуе, - почти простонал Стилински. – Что он сделал?
- В принципе, ничего особенного. Только наставил на нас пистолет – увидел кое-что лишнее, - легонько усмехнулась Марин. – Теперь он отдыхает у нас в багажнике.
- Где?! – восхитился Джон. – Быть того не может! Я об этом мечтаю вот уже полтора года! С меня цветы и ресторан!
- Буду рада составить вам компанию, Джон,- улыбается Морелл, поглядывая на озадаченных Хейлов. – Ах, да. Джордан Перриш – не совсем человек. И с этим тоже придется разбираться, поскольку через полчала он проснется.
Питер застонал, хватаясь за голову. Казалось бы, жизнь складывается прекрасно. И вдруг – р-р-р-раз, - резкий поворот, который не знаешь, куда может привести.
- Ладно, - выдохнул он, наконец. – Может, кофе? А потом обсудим все, что тут у нас приключилось.
***
Дана стояла у беседки, оперевшись плечом о лакированное дерево. Руки она сложила на плоском еще животе и задумчиво смотрела в сторону леса. Сейчас стая во главе с Дереком, Питером и Джерардом обсуждают проблемы, а она… она просто стоит и вспоминает. Сон не идет у нее из головы – картинки возможного будущего будоражат нервы, заставляя глаза светиться алым.
- Что с тобой, ты сама не своя, - со спины ее обнимает Дерек. – Что-то случилось? Тебе плохо?
- Все хорошо, - вымученно улыбается она, кладя свои руки поверх его. – Тревожно только. Кстати, ты ничего не говорил о Коре.
- Она сама ничего не говорила – я случайно узнал, - поведал он. – Ездил в Л.А. по делам, там и встретились.
- Мне жаль, - проговорила Дана. – Наверное.
- Это ее жизнь, - Дерек жмет плечами, а потом упирается в плечо подбородком. – Не мне судить. С тобой точно все нормально?
- Да, - отозвалась она. – Что говорит Девкалион?
- Много чего – пусть Питер разбирается, - отозвался Дерек. – Потом расскажет. Они там сейчас прошлое вспоминают – а мне лень. И прости, я вчера…
- Забыли, - отмахнулась она. – Лучше скажи, как мы его назовем?
- Его? – расплылся Дерек.
- Ну, или ее, - поправилась Дана.
- А как ты хочешь?
- Может быть…
- Ну-ну.
- Мне нравится – Эдуард, - призналась она, наконец. И вздрогнула, услышав ответ.
- Так звали моего прадеда.
***
- Ты этого добивалась? – Байсон покосился на рукокрылку, вольготно разлегшуюся на рогах крупного оленя, стоящего рядом. – А впрочем, можешь не отвечать – ты все равно не умеешь разговаривать. Вижу, что именно этого. Вот только не понимаю, что тебе еще от них нужно, а? Ведь были и до них оборотни, да и друиды были – вон, целая шайка бездельников! Почему именно я? Почему – она? Ты ведь знала, да? Знала, что я не убью ее – не смогу. Она слишком похожа на мою девочку, - и потом он надолго замолчал. – Я буду им помогать, - заговорил Эдвард. – И не улыбайся так, словно знаешь все на свете! Я выкую для тебя Меч Хейлов! И снова, как в прежние времена, этот род будет служить тебе, храня Равновесие, - а потом взглянул в зеленые глаза и с тоскливой тревогой спросил. – Но у них ведь есть время - хоть самую малость, чтобы побыть счастливыми? – а рукокрылка улыбалась. И не было в ее глазах тепла, подобного человеческому. Как не было и равнодушия. В зеленых омутах глаз плескалось само время, безмолвно говоря о том, что жизнь, какой бы она ни была, все равно продолжится.
Байсон больше не говорил, он смотрел в сторону Дома Стаи, зная, что очень скоро они с волчицей вновь встретятся и тогда… А вот дальше загадывать он не стал, лишь легонько улыбнулся, услышав слова Даны, принесенные ветром: «Мне нравится – Эдуард».
«Мне тоже, девочка. Мне тоже».
Конец.
А, может - конец?
Эпилог
Питер не спеша поднимался по лестнице, когда вдруг резкий треск ломаемой двери заставил его встрепенуться. Бегом поднявшись, он увидел патриарха стаи, стонущего на полу у выбитой двери. Подойдя к нему, он с некоторой опаской заглянул в комнату. В центре стояла его падчерица, сверкая алыми глазами. Ее черные волосы разметались по плечам, оскаленные белые клыки оттопыривали бескровные губы, а кривые когти были выпущены. Оглянувшись на Дерека, он увидел две длинных царапины на его груди, виднеющиеся через разорванную белую майку.
- Я что-то пропустил? – Питер облокотился на остатки дверного косяка, сложив руки на груди. – Меня не было всего полдня.
- Здравствуй, - прохрипел с пола племянник. - Дай руку.
- Не помогай ему! – взвизгнула вдруг Дана. – Пусть помучается! – затем она выскочила в коридор и почти бегом кинулась вниз.
Кряхтя, Дерек все же поднялся, но Питер видел, что патриарх притворяется, поэтому лишь скептически похмыкал.
- И все же – что тут у вас происходит? – он задал вопрос в пространство, и тот прозвучал риторически.
- Ох, я даже не думал, что все так обернется, - Дерек возвел очи горе, а затем вздохнул и торжественно произнес. – Питер, ты скоро станешь дедом! – и с огромным удовольствием наблюдал как в первый раз на его памяти, дядюшка не смог удержать лицо.
***
Дана была зла, поэтому старалась дышать спокойно и через раз, дабы не сорваться и не обратиться полностью. Ведь просила же, просила, а этот… ну, давай, говорит, здесь - это же так романтично! Гад заморский! И что теперь делать?
Черное шевроле камаро, стесывая брюхом все кочки на дороге, на всех парах неслось к неметону.
Дорога несколько остудила молодую альфу. Она больше не сверкала глазами, да и когти втянулись, вот только в душе у нее царил полный… раздрай. Нет, с одной стороны, она была… э-э-э…рада. Да, рада, что все так обернулось, правда ведь? А как не быть радым, если ждешь ребенка от любимого человека? Вот только этого любимого человека хотелось как следует стукнуть чем-нибудь тяжелым, например, скалкой. Или раритетной битой Стайлза. А еще лучше…
- Здравствуй, волчица, - раздался у нее из-за спины знакомый бархатный голос. – Знал, что ты придешь.
- Эд, - обреченно выдыхает Дана. – И тебе не хворать.
- Поздравляю, - и губы кривятся в знакомой усмешке. – Теперь будущее стаи Хейлов более определенное. Когда-то они почти исчезли. И вернулись – благодаря тебе.
- Брешешь, как дышишь, - фыркнула та. – Это ваши друидские штучки! Это из-за вас я…
- Да, это друиды тебя ночью в лес потащили, в пасть оборотню кинули, и вожжой под хвост… - мгновенно вызверился Байсон.
- Хватит, я поняла, что сама во всем виновата, - Дана резко взмахнула руками. – Нотации мне не читай!
- Не волнуйся – ребенку повредишь, - хмыкнул вдруг Эдвард.
- Тебе-то какое дело? – устало поинтересовалась волчица, тяжело присаживаясь на пень.
- Мне суждено стать наставником твоего ребенка, - поведал друид, присаживаясь рядом. – Когда он родиться – я получу материальное тело – на некоторое время, пока не научу его всему, что необходимо знать будущему патриарху стаи - Мечу Хейлов.
- Так я тебе и позволю моего сына уродовать! – окрысилась Дана. – Только подойди – и тут же лишишься своего материального воплощения! И процесс этот будет очень болезненным!!
- Ну-ну, волчица, - укоризненно протянул тот. – Не будь столь недальновидной. Ты ведь знаешь, что я многому могу научить его. Это неизбежно – ты сама выбрала этот путь, послушав ЕГО.
- Мне хочется тебя убить, - обреченно прошептала она, пряча лицо в ладонях – не хотела, чтобы Байсон видел ее слезы.
- За то, что я говорю правду? – изумился тот.
- Да, - выдохнула она, а затем добавила. – И нет. Но мне бы хотелось, чтобы все уже закончилось. А тут появляешься ты и…
- Конец одного – есть начало другого, - он жмет плечами, а потом как-то непонятно улыбается.
- Что? – Дана все же отняла руки от лица, взглянув на развеселившегося друида.
- Ничего, - он качает головой. – Поражаюсь тому, как все в мире происходит. Ты ведь не думаешь, что я мечтал об ЭТОМ? – поднимает руку и теребит рукав белого балахона.
- Думаешь, все к лучшему? – слезы уже высохли, и теперь волчица улыбалась. Странно, что именно она смогла поладить и с Джерардом, и с Байсоном, которые были, мягко говоря, не самыми приятными людьми. Стайлз говорил, что это из-за того, что она вечная попаданка. Сложно было в этом с ним не согласиться, но и соглашаться… печально.
- Время покажет, - призрачный друид жмет плечами. – Но не надейся на спокойную жизнь, девочка. Это не для таких, как ты. И помни, что не убивает нас – то делает сильнее.
- Это Ницше, - хмыкнула та.
- И что? – сардонически усмехнулся Эдвард.
- Ничего. Так, к слову пришлось, - волчица отмахивается, запрокидывая голову к небу. Смотрит, как бегут облака, подгоняемые прохладным ветерком. И улыбается.
- Девчонка, - ворчит палач, сокрушенно качая головой. – Вечно с вами проблемы.
- Да, - кивает она жизнерадостно. – Иначе жить скучно.
- А то тебе веселья не хватает, - едко протянул палач. – А через некоторое время у тебя этого веселья будет – лопатой не отмахаешься! Ребенок не оставит времени на дурацкие мысли.
- Ты так говоришь, будто у тебя есть опыт! – поразилась она, в упор разглядывая вмиг помрачневшего друида.
- Не твое это дело, пигалица, - проворчал он, отворачиваясь. – У меня была дочка, но… В общем… Нет ее больше.
- Прости, - виновато прошептала Дана.
- Проваливай-ка домой, красавица, - хмуро выдал Байсон, исчезая из вида, а напоследок добавил. – Муж волнуется.
Дана еще пару минут сидела на гигантском пне и смотрела на небо, а затем словно бы спохватилась – торопливо поднялась, отряхнулась и поспешила к машине.
Она не видела друида, который смотрел ей вслед со странной и горькой улыбкой, потихоньку поглаживая зеленоволосую рукокрылку, примостившуюся на его плече.
- Да пребудет с тобой Ее благословение, волчица, - прошептал Эдвард, растворяясь в легком порыве ветра.
***
- Привяжите его к штанге, - не выдержал Дерек, которого припрягли присматривать за Диком. – И не мажьте скипидаром. Эдак, он не только стащит на себя все, что видит, но и покусает, кого поймает.
- Не стони, - фыркает Питер. – Ты был таким же. Вот только я не помню, чтобы тебя к чему-нибудь привязывали. А надо было. И пороть тоже.
- Это не педагогично, - тот час же заявил тот, подхватывая дитё и отбирая у него гаечный ключ. И где только нашел?
- Зато действенно, - вклинился Джон. – Я вот думаю, что если бы в свое время был с сыном строже, он не попадал бы в такое дикое количество неприятностей.
- Хорошо, что Стайлз этого не слышит. Он бы жестоко оскорбился, - в комнату вошла Дана, мгновенно привлекая к себе внимание.
- Нашлась пропажа, - проворчал Питер, который так и не расстался с телефоном.
- Я думала, - независимо отозвалась она, устраиваясь на полу рядом с мужем, вопрошающий взгляд которого успешно игнорировала. – Привет, братишка. Ну, что – не покусал тебя наш страшный патриарх?
- Дана, - укоризненно протянул Дерек. – Не нужно клеветнических измышлений. Я детей не кусаю. Особенно таких ядовитых, как наш брат.
- А вот это настоящий поклеп, - волчица провела рукой по легкому пуху на голове ребенка. – И как не стыдно?
- Стыдно, - покаянно покивал тот, но ему никто не поверил. – Очень.
- По тебе не видно, - хмыкнула она, наконец-то решившись посмотреть мужу в глаза.
Что-то изменилось в этот момент, словно вздрогнуло мироздание, хоть это ощущала только Дана. Внезапно стало свободнее дышать, будто лопнула стальная струна, намертво скрутившая грудь. Было ощущение, будто пузырьки газированной воды ударили в нос, которое, впрочем, быстро прошло, уступая место иному. Легонько закружилась голова, зудели лопатки, словно крылья резались, а ноги так и норовили зажить собственной жизнью – хотелось вскочить, станцевать что-нибудь эдакое, да покричать во все горло.
Дерек смотрел на Дану, судорожно сжимающую и разжимающую кулаки, не зная, что еще можно сказать. Извиняться вроде не за что, потому что… потому что… просто не за что! Супругу он, конечно же, понимал, а где-то даже сочувствовал, поэтому был готов к любому выбрыку, но вот вышибить собой дверь, это немного слишком, не находите? И почему он все время забывал, что его дорогая жена – тоже альфа, причем, истинная?
И вот ее взгляд меняется – мгновенно исчезает даже намек на недовольство и тревогу, сменяясь сначала растерянностью, а затем почти неистовой радостью.
- Дана? – позвал он осторожно. Остальные молчали, боясь разрушить момент. Замер даже гиперактивный Дик.
- Все хорошо! – воскликнула она, улыбаясь, а затем и вовсе рассмеялась – свободно и торжествующе. – Все хорошо!!!
- Что-то не похоже, - пробормотал Питер, потом коротко бросил в трубку. – Раф, я тебе потом перезвоню. Наша дочь, кажется, сошла с ума, - и отключился, не слушая возмущенного вопля.
- Не волнуйся, - Дана поднялась с пола и, пританцовывая, подошла к отчиму. – Лучше помоги маме собрать вещи. Вы едете в отпуск!
- Погоди-ка…
- Я ведь говорю, что все в порядке! - она снова смеется. – Проклятья больше нет! Мы теперь свободны от него!
- Как ты…
- Это малыш! – она снова не дала ему договорить. – Все благодаря малышу, - потом обернулась к Дереку и послала ему воздушный поцелуй.
Джон посмеивается в кулак, смотря на чуть опешившего Питера, Мелисса счастливо улыбается, а вот Ричард Хейл устроил диверсию.
- Боже, братишка! – взвыла Дана. – Чем же тебя накормили таким… ядерным?!
Громко застонав, Питер закатил глаза и шагнул было к сыну, но его опередил Дерек:
- Давай-ка это сделаю я, - заявил он удивленному родственнику, затем отошел на пару шагов, и добавил напоследок. – Надо начать тренироваться уже сейчас, - и поднялся наверх, держа брата на вытянутых руках и старясь не дышать.
С женой он решил поговорить чуточку позже.
***
А к вечеру разразился ливень. Холодная вода струями лилась с неба, где-то наверху каменными громадами перекатывался гром и сверкали толстые сизые молнии. Природа решила, что вода никогда не бывает лишней, поэтому небеса изливали ее щедро и долго – до самого утра.
Стая сидела дома – даже собак в дом загнали. Две здоровенных лохматых псины развалились в гостиной на диване. Они были любимцами в стае – забалованные сверх меры, они все же хозяев слушались, пусть и не всегда беспрекословно. Это были кавказские сторожевые овчарки. Никто точно не мог сказать, откуда их притащил Стайлз – это так и осталось тайной, покрытой мраком. Причем, имена кобелям он придумывал сам – Джин-Джин и Кай. На вопрос, почему именно так, Стилински только ухмылялся – по его словам, сугубо и нарочито, но молчал, как партизан. И что самое удивительное, так это то, что покалеченный котенок, которого Эллисон забрала у Дитона, поскольку хозяева от него отказались, не только вырос в роскошную кошку, но и стал любимицей у огромных псов. Сама киса относилась к гордой породе уличных голодранцев – трехцветная, с длинной шерстью, умной мордочкой и разноцветными глазами. И звали ее отчего-то Изольдой. Так вот, именно сейчас, когда Джин-Джин и Кай развалились на диване, мягко перебирая лапками, в гостиную переместилась Изольда. Она вплотную подошла к дивану, примерилась, запрыгнула и развалилась на боку Кая. Пес повернул лобастую голову, облизал мелкой нахалке мордашку и снова провалился в полудрему.
- Когда я смотрю на них, то немного завидую, - призналась Саманта, сидящая рядом с Арджентом. Тем самым, с которым у нее с недавних пор наладились романтические отношения. – Нам бы такое взаимопонимание.
- Не забудь о лени, - хмыкнул Крис, чуть приобняв подругу. – Эти два кобеля - самые ленивые псы, которых я только видел в своей жизни.
В ответ Сэмми хихикнула. Она хотела добавить что-то еще, но не успела – вошел Питер с малышом на руках. Дик требовательно закряхтел, требуя отпустить его на пол. И как только дитё оказалось внизу, оно повертело головой, словно принюхиваясь, а потом безошибочно поползло в сторону дивана. Взрослые ждали чего-нибудь – и дождались.
Как только малыш подполз к дивану, псы, словно по команде, слетели с насиженного места и затрусили прочь. Обиженно засопев, Дик сел на попу и заворчал. Псы остановились, но как-то нехотя. Затем малыш заворчал снова, но уже забавно насупив бровки. Кай вернулся первым. Он лег рядом с Диком, облизал его лицо, а затем, тяжело вздохнув, уронил голову на лапы. Спустя секунду к нему присоединился и Джин-Джин.
- Он точно будет альфой, - хохотнул Крис, разглядывая идиллистическую картину.
- И, пожалуй, скорее, чем кажется, - завороженно проговорил Питер, изумленно разглядывая собственного ребенка, из глаз которого нехотя исчезала краснота, уступая место родному льдистому оттенку.
- В смысле? – посерьезнел Арджерт. – Не бывает рожденных альф!
- Ты это Ричарду скажи, - ввернула Сэмми. – И что значит – не бывает? Бывает – насколько мы видим. Я, правда, не знаю механизм и не представляю…
- И никто не знает, - Хейл устало потер лицо. – Нет, это просто дурной сон…
- О чем разговор? – в гостиную заглянули Дерек и Дана, которая вцепилась в мужа клещом.
- Знаешь, милочка, - проникновенно начал Питер, - жизнь, бывает, делает такие, не побоюсь этого слова, невероятные повороты, что проще сломать мозг, чем понять что к чему, и для какой цели.
- С ним все хорошо? – тихо поинтересовался Дерек у Арджента.
- Не сказал бы, - неопределенно хмыкнул тот. – Видишь ли, твой брат – альфа.
- Какой брат? – не понял Дерек.
- А у тебя много братьев? – усмехнулась Саманта. – Дик, конечно.
- Но он же младенец, - поразилась Дана, усаживаясь рядом с отчимом.
- Ему это не помешало, - тихо проговорил Крис. – Эй, Пит, что это значит?
- Я – не ходячая энциклопедия, - проворчал тот. – И не Стайлз с обилием идей. Не знаю.
- Нет, это конечно хорошо, - начал Дерек. – Но вот каким образом это вышло? Или мы чего-то не знаем?
- Мы много чего не знаем, - нехотя проговорила Дана. – И даже не знаю, у кого можно поинтересоваться.
- Может, Дитон в курсе? – неуверенно предложил Крис, но затем спохватился. – Ах, да, он же уехал к Морелл.
- Засада, - протянул Дерек. – У кого какие предложения?
- Выбор очевиден, мой дорогой племянник, - устало проговорил Питер. – Мы должны обратиться к неметону.
- Ты его едва не сжег, когда…
- Я помню, Дана! – неожиданно рявкнул тот. – И, кажется, ты меня в этом поддержала! Чертов палач не мог предупредить! Забыл он!
- Но ведь все хорошо – мама прекрасно справилась с обращением. Как и говорил Эдвард, - осторожно заметила та, а затем сверкнула глазами. – И не рычи на меня!
- Что за шум, а драки нет? – заговорила Мелисса, спустившись по лестнице.
Как только Дик увидел мать, тут же пополз к ней, сверкая парой нижних зубов, поскольку те были видны лучше всего. Она подхватила его, развернула и малыш, гулькая, пополз обратно. Схватившись за шерсть на спине Джин-Джина, он медленно встал, не переставая при этом покачиваться. Пес страдал, но виду подать не смел – лишь совершенно по-человечески лыбился - чуть виновато и печально с легким оттенком обреченности.
- Не страдай, лохматый, - рассмеялась Мелисса, потрепав пса за ухо. – Из тебя получилась отличная нянька.
Затем она обернулась к стае, внимательным взглядом окинула гостиную, слегка поморщилась, когда за окном грянул гром, сложила руки на груди и набрала воздуха, чтобы задать, наконец, вопрос. Но не успела.
- Дик – альфа, мама, - выдохнула Дана. – Но никто ничего пояснить не может. Сейчас, по крайней мере. Завтра вызвоню Дитона.
Мелисса молчала. И смотрела на мужа. Им не было нужды излишний раз сотрясать воздух – и так было понятно.
«Как такое возможно?»
«Не знаю. Веришь?»
«Верю. Но ты все узнаешь. Ради нас»
«Клянусь, я не подведу. Но что нам делать?»
«Жить дальше. И смотреть в оба»
«Люблю тебя»
«И я тебя»
- Закончили? – выгнув бровь, поинтересовалась Дана. – Это хорошо. Потому что у меня новости, - она сделала эффектную паузу, но на это никто не повелся. Нарочито тяжело вздохнув, она продолжила. – Я говорила с Байсоном. Как только родится наш ребенок, ему вернут материальное тело. И он станет кем-то вроде охранника-наставника…
- Никогда!!! – в один голос воскликнули Дерек, Питер и Крис.
- Я сказала то же самое, - фыркнула она. – И не надо на меня орать так, словно это была исключительно моя идея!
- Прости, - покаянно произнес Дерек. – Но я и на пушечный выстрел не подпущу палача к своему сыну!
- Это наш сын. Вообще-то, - едко процедила та. – А к дочери, выходит, подпустишь?!
Крис ощутил как сгущаются тучи – двое альф стояли прямо напротив дивана и яростно прожигали друг в друге дыры. И что-то в этом было до боли знакомое – когда-то они так же спорили с Викторией.
- Эм, Дана, - Джон неловко поднял руку, словно школьник на уроке. – А вопрос можно?
- Да-да, конечно, - с облегчением произнесла та, отворачиваясь от мужа.
- Чаю не хочешь? Ромашкового? – любезно предложил шериф.
- Что? – изумилась она. – Чаю?
- Да, - кивнул Джон. – Когда Клаудия была беременна, то периодические вспышки сучности, как она говорила, у нее случались очень часто. А ромашка помогала.
Дана облегченно рассмеялась, согнала с лица волчий оскал и невнятную хмуроту, убрала за уши, выбившиеся из прически пряди волос, и заговорила:
- Спасибо, Джон. Вот, честно слово – спасибо. И за чай тоже. Но только обычный, пожалуйста – не люблю ромашку, - и снова улыбнулась.
- Намек понял, - хмыкнул шериф. – Уже пошел. Кто будет кофе?
- Мне тоже чай, - улыбнулась Мелисса.
- А вам? – Джон перевел взгляд на остальных.
- Кофе не будет лишним, - высказался за всех Крис.
- Вот и ладно, - кивнул шериф, выходя из гостиной. – Сегодня поработаю домработницей. Или домработником? Впрочем, это совершенно не… - и скрылся на кухне.
- Слушай, прости, - действительно виновато произнесла Дана, взяв мужа руку. – Но ты и сам должен понимать…
- Я все понимаю, - уверил он, вот только печально это прозвучало. – Просто… Просто у меня еще никогда не было детей, - как-то растерянно произнес Дерек.
- Добро пожаловать в клуб, - кивнул ему Крис. – И запомни, если ты до этого момента считал, что у тебя бывали проблемы и неприятности – плюнь. Поскольку НАСТОЯЩИЕ неприятности начнутся, когда малыш родится. Поверь на слово.
- И мне, - добавил Питер.
- То-то вид у тебя заморенный, - сардонически хмыкнула Мелисса, - а это тебя, оказывается, ребенок довел.
- Но так ведь он не один, - мгновенно нашелся тот. – Вот Дану возьми, например. Или Рафаэля. Он тоже как ребенок – не знаешь то ли похвалить его, то ли ремнем…
- Избавь меня от подробностей, - взмолилась Дана. – Я еще недостаточно взрослая, чтобы знать такое о своих родителях.
И тема рожденных альф была похоронена под веселый смех, вкусный кофе и ароматный чай.
Но только сегодня.
***
Дети бегали по баскетбольной площадке, пытаясь выхватить мяч, прыгающий в руках Дика. Ему было пятнадцать. Ровно столько же, сколько было и самóй молодой женщине, стоящей на балконе второго этажа, когда ее мир встал с ног на голову.
С тех пор прошло немало лет, многое изменилось, но кое-что осталось прежним. Например, Джерард. Этот старый хитрый, злопамятный, находчивый и мстительный ушлый бета был воистину бесценным союзником. Да, он не мог стать альфой, а потом, будучи чуть подшофе, признался своей любимой супруге патриарха, что больше об этом не мечтает. Его мысли занимали трое внуков и четверо правнуков.
Крис Арджент все же довел свою волчицу до алтаря, и Саманта Блэквуд стала миссис Арджент. Она родила ему близнецов – Гаспара и Габриэля и малышку Анжели. Последняя вила веревки из всей стаи – милый ангелочек с прекрасными глазами цвета расплавленного серебра и почему-то золотистой шевелюрой, вот только характером она пошла в… деда. И больше всего милая Анжели выделяла из всей стаи Брайана Грейсона – невыносимо рыжего сына банши и бывшего альфы Эйдана. Им обоим было по восемь лет, и в школе их по началу принимали за близнецов. Они славились своими проделками, которые для них придумывал вездесущий и величайший сочинитель детских сказок Стайлз Стилински.
К великому огорчению своего родителя, Стайлз так и не решился связать себя узами священного союза – ни с кем. Зато сделал великолепную карьеру – стал самым читаемым детским писателем, по рассказам которого снимали фильмы. Он никогда не огорчался, поскольку не был обделен вниманием. Вот только что-то такое проскальзывало в его глазах, когда он смотрел на счастливую Лидию. От этого становилось грустно. И Джексон Уиттмор, как только замечал больной взгляд друга, старался занять его разговором. Разумеется, без подначек не обходился ни один их разговор. И Стайлз ценил это.
Кэтрин бывшая Миллер родила мужу положенных двоих детей – сына Патрика и дочь Илану. Оба ребенка пошли в отца – уродились оборотнями. В плане внешности, от родителей они взяли лучшее – оба ясноглазые шатены – изящные, с ямочками на подбородках. Стайлз иной раз шутил, что пройдет еще лет десять и весь город будет принадлежать Уиттмору - тот резво поднялся по карьерной лестнице. Некая доля истины в его словах была. И Питер тоже так считал.
У Айзека и Эллисон тоже родилась дочка – Айрис. Малышка появилась на свет недоношенной и слабенькой, поскольку была человеком. К несчастью, Эллисон так и не смогла больше забеременеть, поэтому они с мужем усыновили еще двоих детей – братьев-погодок Пола и Леонарда, мать которых лишили родительских прав. А потом была еще одна девочка – Мари, ее родители погибли в автокатастрофе.
Питер и Мелисса так и не решились завести еще одного ребенка – слишком много забот на них обрушилось, поскольку после – а также до рождения ребенка Дерек фактически самоустранился от управления стаей, взвалив все на дядюшку и Арджентов, которые вроде бы не были против. Это позже они громко ругались нехорошими словами – про себя, естественно, пытаясь заставить счастливого отца работать на благо общества.
Дана смотрела на сына, пытающегося отнять мяч у Дика. Мальчишка напоминал мать – чертами лица, а вот глаза унаследовал от отца, что было особым предметом гордости Дерека. А звали мальчика Эдуард – удивительно, но так звали не только деда Даны, но и прадеда Дерека. Мелисса не говорила, но и она и Питер видели то, чего не замечали остальные – мальчишка был копией Скотта МакКолла, давно забытого, но не менее реального. И как когда-то давно у Скотта, в глазах Эдуарда полыхало живое золото.
Теплые руки обвили талию, а на плечо пристроился небритый подбородок. Дана откинула голову, плотнее прижимаясь к супругу, а тот в ответ сильнее сжал руки. Они не испытывали потребности говорить – и так понимали. Они просто смотрели. И были счастливы.
***
Дана потянулась, сбрасывая тяжелую руку. Дерек на эту возню внимания не обратил – пробормотал только что-то и снова уснул. Ну и пусть спит, ночь было долгой – сидели, говорили, пили кофе и горячий шоколад, делились мнениями и впечатлениями, травили байки. Расходиться почему-то не хотелось, и даже малыш Дик спал на диване между Мелиссой и Самантой – не понесли его наверх.
Дождь прекратился к утру – часа в четыре. Быстрый свежий ветер разогнал тучи, и темно-синее небо в разноцветных блестках звезд виделось ярким хрустальным куполом. И вот, когда на восходе небо посерело, стая стала расползаться по комнатам – все еще нехотя.
Дана потерла лицо, стараясь вспомнить сон, который оставил после себя странное чувство – что-то знакомое и в то же время позабытое. Поблаженствовав еще немного, она все же решила вставать – на часах было десять утра.
Переодевшись в спортивные штаны и любимую футболку Дерека, Дана спустилась на кухню. Там было пусто – воскресенье все же, да и ночь бессонная. Покопавшись в холодильнике, она извлекла оттуда сметану и свежую малину. Потом немного подумала и все же достала с полки маринованные огурцы. У всего по отдельности был замечатеьный вкус, а вот все вместе это было… непередаваемо.
- Я тоже в свое время спасалась малиной и огурцами, - раздался от дверей голос матери. – Вот только сметана, это немного слишком, ты не находишь?
- В шамый раш, - торопливо отозвалась дочь, а прожевав, добавила. – Ты и представить не можешь, насколько это вкусно.
- Нет, - улыбнулась мать, - не представлю. И что-то не тянет. Надеюсь, тебе хоть плохо от этого не будет. Мне было плохо от жаренного творога, но я все равно его ела. А еще мел.
- И что, ты ходила и грызла…
- Именно, - кивнула она. – С Диком так не было.
- И хорошо, что не было. Моя хрупкая психика не перенесла бы этого. Жаренный творог?! Фу-у-у! – и смешно сморщила нос.
- Ох, только сейчас вспомнила! – спохватилась вдруг Мелисса. – Мне такой странный сон приснился! А какой реальный! Ты не поверишь – у тебя родился сын, который был похож на тебя прежнего, как две капли воды – только глаза отцовские! А каким очаровашкой вырос Ричард!
- А Саманта родила близнецов, - и задумчиво продолжила Дана, почесала пальцем подбородогк и, поймав изумленный взгляд матери, продолжила. – У Уиттморов двое детей. Один у Грейсонов. И Стайлз – одиночка.
- Эдуард, - прошептала Мелисса, а затем, наконец, выдохнула и села на первый попавшийся стул. – Господи, но как? – и беспомощно посмотрела на дочь.
- Мама, я тебя очень прошу, - серьезно проговорила Дана, - пожалуйста, засвети глаза. И не спрашивай – потом объясню.
Мелисса сосредоточенно вздохнула, прикрыла глаза, а затем взглянула на дочь. Та резко вздрогнула – золота не было и в помине. Перед ее взором предстала изумительная в своей яркости зелень.
***
Дерек ходил по кабинету, заложив руки за спину и желел об одном – что он не курит. Это хоть как-то могло бы примирить его со стремительно меняющейся реальностью.
Стая наблюдала за патриархом с плохо скрываемой тревогой – странные и непонятные события не предвещали ничего хорошего. Джерард даже пошел в разрез с собственными принципами и связался с Девкалионом. И сегодня они все ждали бывшего альфу альф в гости с дружественным визитом – вместе с ним должна была прийти и Марин Морелл.
- Дерек, меня сейчас скрутит приступ морской болезни, - пожаловалась Дана. – Я тебя умоляю – не мельтеши! Я не меньше твоего волнуюсь!
- Прости, - пробормотал он, присаживаясь на подлокотник кресла, но вскочил с него буквально через пару минут.
- Сядь, это не солидно, - поморщился Питер, а племянник сверкнул в его сторону яростным взором. Дядюшка закатил глаза и отвернулся, поймав понимающий взгляд Джерарда.
- Что-то долго они, - подал голос Джон. – Вот уже полчаса как должны были приехать.
- В Макдональдсе задержались, - хмыкнул Питер. – А что? По-моему, нормальное такое объяснение. Кстати, Джон, как там твой беспокойный помощник? Все еще сует свой нос куда не просят?
- Да не то слово! – пожаловался шериф. – Я от него, как от ревнивой жены шифруюсь! Я даже по базе его пробил – и ничего! Самый обыкновенный молодой энтузиаст. Правда, его второе имя меня несколько смутило – Дариус. Кто станет называть ребенка Дариусом?
- Да кто угодно, - проворчал Дерек. – И это не самый худший вариант.
- Джордан Дариус Перриш? – с сомнением протянула Дана. – М-дя, что может быть интереснее? Мне кажется – повторяю – мне кажется! – он еще доставит нам неприятности. Это мое сугубое мнение.
- Подъезжают, - прервала ее мать. – Я их слышу.
- А я – нет, - нахмурился Питер, а затем вздохнул и добавил. – Ну что же, стая, пора встречать гостей.
***
Дана вглядывалась в лицо гостя старательно, словно пыталась разглядеть его мысли. Девкалион по своему обыкновению улыбался уголками губ и ждал. А потом волчица вдруг улыбнулась, протягивая руку для приветствия и заговорила:
- Добро пожаловать на земли Хейлов, Девкалион. Мы рады тебе.
- Благодарю, - он чуть склонил голову в приветствии и пожал протянутую руку. – Счастлив видеть тебя в добром здравии.
- Ага, спасибо, - кивнула та. – Ты один?
- Двое моих бет остались за границей города, - усмехнулся он. – Не хотят приносить неудобства.
- Считай, что я тебе поверила, – смеется та. – Мне вот интересно, вы теперь с Джерардом даже разговариваете. И даже без рыков, оторванных рук и ног, отгрызенных голов – как так?
- Это вопрос с подвохом? – Девкалион смеется в ответ. – Мы просто держим себя в руках.
- Может быть мы все же не будем стоять на пороге, - ехидно предложил Дерек. – И здравствуй, Дюк, давно не пересекались. Как твой шрам? К непогоде не ноет? – и плотоядно усмехнулся.
- Я чего-то не знаю? – вклинился Питер. – Когда вы успели полюбезничать до шрамов?
- Да так, Хейл, это мелочи, - преувеличенно бодро отозвался тот.
- Кора – его бета, - наябедничал Дерек. – Поэтому она и не вернулась. Не может простить ни тебя, ни меня.
- Вот только давайте-как без членовредительства, - напомнил Джон. – И не стойте коридоре – гостиная в двух шагах. И доброго дня, Марин. Простите, но у нас, кажется аврал.
- Понимаю, - покивала психолог-друид. – Но проблемы только начинаются.
- Что-то задержало вас в пути? – догадался шериф.
- Не что-то, а кто-то, - поправила она с улыбкой. – Ваш помощник.
- О, Господи, не стоило поминать его всуе, - почти простонал Стилински. – Что он сделал?
- В принципе, ничего особенного. Только наставил на нас пистолет – увидел кое-что лишнее, - легонько усмехнулась Марин. – Теперь он отдыхает у нас в багажнике.
- Где?! – восхитился Джон. – Быть того не может! Я об этом мечтаю вот уже полтора года! С меня цветы и ресторан!
- Буду рада составить вам компанию, Джон,- улыбается Морелл, поглядывая на озадаченных Хейлов. – Ах, да. Джордан Перриш – не совсем человек. И с этим тоже придется разбираться, поскольку через полчала он проснется.
Питер застонал, хватаясь за голову. Казалось бы, жизнь складывается прекрасно. И вдруг – р-р-р-раз, - резкий поворот, который не знаешь, куда может привести.
- Ладно, - выдохнул он, наконец. – Может, кофе? А потом обсудим все, что тут у нас приключилось.
***
Дана стояла у беседки, оперевшись плечом о лакированное дерево. Руки она сложила на плоском еще животе и задумчиво смотрела в сторону леса. Сейчас стая во главе с Дереком, Питером и Джерардом обсуждают проблемы, а она… она просто стоит и вспоминает. Сон не идет у нее из головы – картинки возможного будущего будоражат нервы, заставляя глаза светиться алым.
- Что с тобой, ты сама не своя, - со спины ее обнимает Дерек. – Что-то случилось? Тебе плохо?
- Все хорошо, - вымученно улыбается она, кладя свои руки поверх его. – Тревожно только. Кстати, ты ничего не говорил о Коре.
- Она сама ничего не говорила – я случайно узнал, - поведал он. – Ездил в Л.А. по делам, там и встретились.
- Мне жаль, - проговорила Дана. – Наверное.
- Это ее жизнь, - Дерек жмет плечами, а потом упирается в плечо подбородком. – Не мне судить. С тобой точно все нормально?
- Да, - отозвалась она. – Что говорит Девкалион?
- Много чего – пусть Питер разбирается, - отозвался Дерек. – Потом расскажет. Они там сейчас прошлое вспоминают – а мне лень. И прости, я вчера…
- Забыли, - отмахнулась она. – Лучше скажи, как мы его назовем?
- Его? – расплылся Дерек.
- Ну, или ее, - поправилась Дана.
- А как ты хочешь?
- Может быть…
- Ну-ну.
- Мне нравится – Эдуард, - призналась она, наконец. И вздрогнула, услышав ответ.
- Так звали моего прадеда.
***
- Ты этого добивалась? – Байсон покосился на рукокрылку, вольготно разлегшуюся на рогах крупного оленя, стоящего рядом. – А впрочем, можешь не отвечать – ты все равно не умеешь разговаривать. Вижу, что именно этого. Вот только не понимаю, что тебе еще от них нужно, а? Ведь были и до них оборотни, да и друиды были – вон, целая шайка бездельников! Почему именно я? Почему – она? Ты ведь знала, да? Знала, что я не убью ее – не смогу. Она слишком похожа на мою девочку, - и потом он надолго замолчал. – Я буду им помогать, - заговорил Эдвард. – И не улыбайся так, словно знаешь все на свете! Я выкую для тебя Меч Хейлов! И снова, как в прежние времена, этот род будет служить тебе, храня Равновесие, - а потом взглянул в зеленые глаза и с тоскливой тревогой спросил. – Но у них ведь есть время - хоть самую малость, чтобы побыть счастливыми? – а рукокрылка улыбалась. И не было в ее глазах тепла, подобного человеческому. Как не было и равнодушия. В зеленых омутах глаз плескалось само время, безмолвно говоря о том, что жизнь, какой бы она ни была, все равно продолжится.
Байсон больше не говорил, он смотрел в сторону Дома Стаи, зная, что очень скоро они с волчицей вновь встретятся и тогда… А вот дальше загадывать он не стал, лишь легонько улыбнулся, услышав слова Даны, принесенные ветром: «Мне нравится – Эдуард».
«Мне тоже, девочка. Мне тоже».
Конец.
А, может - конец?
@темы: смена пола, миди, фанфики, гет, Teen Wolf, джен, Спасение? Наказание!