"Уныние - великий грех"
Часть 3
К нам в школу пожаловал новый директор – Джерард Арджент собственной персоной. К нему стали вызывать учеников – для разговоров об учебе и жизни. Мы со Стайлзом не стали исключением.
Старик ловко строил фразы, стараясь уловить момент лжи. Он искал оборотней, поскольку яростно их ненавидел. Мы чувствовали это. Ненависть и страх отвратительно воняют – особенно в помеси с кровью, им пролитой. Создавалось ощущение, что рядом со мной находится полусгнивший труп – его зловоние забивало мне нос, не давая дышать полной грудью.
Когда же он вызвал Джексона, у Стайлза дернулась щека, словно в нервном тике. Получив мою память, Уиттмор знал, кто повинен во многих его несчастьях, и мог выкинуть что-нибудь в духе ненужного геройства.
Стайлз перехватил его на пути в кабинет Арджента.
- Не выдай себя, - шепнул он. – Джерард еще получит свое, но позже. Не подставляйся – он убийца. И даже высокое общественное положение твоего отца не защитит тебя, если он поймет, что ты знаешь о таких, как мы.
- Так что мне ему говорить? – растерялся Уиттмор. Хорошо, что в коридоре в этот момент никого не было.
- Включи свою неизменную наглость, Джексон, - ухмыльнулся Стайлз. – Если он будет думать, что ты просто малолетний наглец, прикрывающийся влиянием родителей, копать дальше не станет. И да, смотри ему в глаза – прямо и максимально честно, но не переигрывай. Если он спросит о странных учениках, смело кивай на нас – мы и так у них на примете. Постарайся полностью обезопасить себя.
- Эм-м-м, ладно, - нахмурился Уиттмор. – Но с вами же ничего не случится?
- Не делай такое лицо – тебя просто перекосило по диагонали, - хмыкнул Стайлз. – Неужели ты считаешь, что Арджент появился здесь, в городе, по своей воле?
- Так это…
- Именно. Не беспокойся – все схвачено, - кивнул он.
- А почему Скотт молчит? – невпопад спросил Джексон.
- Он всегда молчит, - смеется мой друг, и я улыбаюсь в ответ. – Говорить – это мое дело.
На этом поток ценных указаний иссяк, и мы разошлись по своим делам.
Насколько потом можно было судить – Джерард купился на игру Уиттмора. Вот так и подумаешь, что наглость – второе счастье.
***
Питер и Дерек пропадали на работе. За прошедшие пару дней они уже успели хорошо себя зарекомендовать, найдя грабителя по «горячим следам». Поймали-то они его быстро, но вот потом пришлось долго сочинять, как же это у них получилось. Не скажешь же, что унюхали – засмеют всей конторой. А отчет они писали еще дольше, разбавив его таким количеством ненужных описаний, что получился мини-роман. А потом отец Стайлза остаток вечера учил их правильно подавать рапорт. Разумеется, домой они приехали уставшие и раздраженные. Ничего-ничего, дорогие мои, работайте – это полезно для здоровья.
Был в этом всем и еще один положительный момент – не могла Кейт Арджент напасть на помощника шерифа. По крайней мере, не в открытую. И все же Стайлз – гений. И эта его гениальность в скором времени выйдет кому-то боком.
***
- Долго мы будем тут сидеть? – в который уже раз спрашивал Дерек.
- Столько, сколько потребуется, - снова и снова отвечал Стайлз. Я, по обыкновению, молчал.
Была ночь. Мы ждали одного из трех подручных Кейт в подвале сгоревшего дома Хейлов. Охотника звали Карл Васпер.
Магия крови позвала его первым. Стайлз сказал, что тот был водителем в той… операции по уничтожению опасных животных. Непосредственно в убийстве он не участвовал, но все же был косвенно виновен, поэтому чары и подействовали.
Вдруг наверху раздался шорох – к дому подъехала машина. Мы все почувствовали, что он приехал один.
Послышались осторожные шаги, заскрипела входная дверь.
- А теперь слушайте, - растянул губы в плотоядной усмешке Стайлз. – Скоро начнется.
И он был прав – смесь кое-каких трав, приправленных волшебством, была нами предусмотрительно разложена по всему дому. Удивительно, чего можно добиться с помощью совершенно незначительных манипуляций с сознанием человека. Покажи ему белую простыню на стуле, и он назовет ее приведением; покажи волка, он увидит стаю оборотней; и если за спиной вдруг раздастся невинный шепот, он поверит в существование чудовищ.
Ночную тишь прорезал истошный вой. Так кричат смертельно напуганные существа, чья жизнь висит, буквально, на волоске. Топот тяжелых ботинок, грохот падающих предметов и непрекращающийся вопль наполнили ядовитой какофонией мертвый дом.
Питер и Дерек удивленно переводили взгляд с меня на Стайлза, словно ждали пояснений. Я же лишь многозначительно молчал, кривя губы в презрительной ухмылке.
Через пару минут послышался грохот падающего тела – видимо Карл все же умудрился упасть с лестницы.
- Идемте, - бросил Стайлз, поднимаясь с колченогого стула.
Мы поднялись наверх – впереди шагал я, а замыкающий был Тсхат.
Охотник валялся на полу со сломанной ногой и продолжал невразумительно вопить, отмахиваясь от кого-то невидимого.
Я подошел к нему и опустил руку на голову, отгоняя страшные видения. Через минуту он пришел в себя.
- Где они? – прохрипел он, судорожно оглядываясь. – Помогите мне выбраться отсюда!
- Ты умрешь здесь, - проговорил я, и голос мой был холодным и безучастным. – Сегодня. Но я хочу, чтобы ты знал – это мертвая кровь Хейлов мстит за себя.
- Что?! – вновь завопил охотник. – Кто вы?! Я не хочу умирать! Это все поганые оборотни! Это они!!! Я не хочу…
Но я не дал ему закончить, позволяя чарам действовать дальше.
Охотник взвыл с новой силой, все время бестолково взмахивая руками. Он даже пытался ползти, и сломанная нога волочилась за ним, оставляя на полу кровавый след. Правда, далеко он не уполз – лишь до входной двери. Он так и умер на пороге, скуля и причитая.
-Что с ним произошло? – подал голос Питер.
- Умер, - вздохнул я. – Правда, слишком быстро. Я думал, будет веселее. Ты удовлетворен первой смертью?
- Да, - твердо кивнул он. – Но все же скажи, отчего он умер?
- От страха, - заговорил Стайлз, осклабившись. – Оказывается, он ужасно боялся пауков.
Уничтожив остатки трав, мы поехали домой. Всю дорогу Хейлы не проронили ни слова. Говорил Стайлз. Он рассказал о травах и их влиянии на человека в определенных условиях. Это было похоже на лекцию. Дерек то и дело хмурился, когда Тсхат заговаривал о том, каким еще способом можно было добиться галлюциногенного эффекта, а также о различных отравляющих веществах – в самых красочных подробностях.
Хорошо, что мать сегодня работала в ночную смену – не будет неудобных вопросов. Хотя, совсем без них не обойтись.
- И что это было? – разродился, наконец, Питер.
- А что тебя не устраивает? – я облокотился на кухонный стол, складывая руки на груди. – Твой враг мертв, разве нет?
- Но это не Кейт! – сверкает он глазами.
- И она, и Джерард останутся на сладкое, - Стайлз встал рядом со мной. – Это специфика чар – сначала умрут те, кто причастен к гибели вашей семьи, и только потом – те, кто были инициаторами и организаторами. Не беспокойся, Питер, ты увидишь их смерть.
- Я думал, что все будет по-другому, - заговорил Дерек.
- Ты думал, что мы его сами на куски порвем? – улыбается Тсхат. – Мы не настолько кровожадны. Наслаждаться нужно местью, а не кровью, текущей по рукам.
- Можно и кровью, - подаю я голос, доставая из-за шкафа початую бутылку конька. – Но это - в крайнем случае. Кто будет пить?
- А не сопьетесь, молодые люди? – ухмыляется Питер, на что мы со Стайлзом раскатисто хохочем. Хорошая шутка – мы оценили.
Остаток вечера мы проводим в компании отличного алкоголя. Метаболизм у оборотней ускоренный, поэтому опьянение нам не грозит, как и его последствия в виде абстинентного синдрома.
Дерек молчит. Он явно не одобряет магического подхода к проблеме. Что же сделать – болезненно честный, он чужд интриг и закулисных игр. Твердый характер, несгибаемая воля и умение мгновенно реагировать на изменения ситуации делают его прекрасным воином, но не очень хорошим руководителем. Из него не скоро получится хороший вожак, если не научится думать прежде, чем что-то предпринимать.
Питер совсем другой. Ему нравится управлять, контролировать. И пусть сейчас мы не даем ему такой возможности, но ничто не вечно. Я ведь помню, каким прекрасным серым кардиналом он был, когда альфой был Дерек. Слово тут – насмешка там, подначка здесь – и вот альфа делает то, что и задумал этот интриган, искренне почитая, что до всего дошел своим умом. Талант.
И мы не позволим этим двоим попусту растратить свои способности – у Коварного на Хейлов грандиозные планы. Просто они еще об этом не знают.
А я…
Я же всегда буду стоять за его спиной – охранять и оберегать, так, как и положено брату.
***
Большого ажиотажа смерть Карла Васпера не вызвала. Ну, напугался мужик, что ж тут такого? Упал, ногу сломал – да и умер. Сердце не выдержало. Дело, как говорится, было закрыто за отсутствием состава преступления.
Следующим на очереди был Ян Ковец.
Магия позвала его на территорию закрытого консервного завода. Он забрался на крышу и спрыгнул вниз. Но умер он не от удара о бетонный пол. Он промучился в госпитале еще трое суток – со страшными головными болями, порождаемыми невероятно реальными галлюцинациями. Он признавался, как убивал людей – называл имена, звал на помощь, но врачи ничего не могли поделать – на исходе третьих суток он скончался. Отмучился, сказали они.
Но мы сдержали свое слово – Хейлы были там в этот момент, чтобы увидеть, как тусклая искорка жизни охотника постепенно угасает. И Ян Ковец знал, что стало причиной его смерти. И последние его слова были проклятиями в наш адрес.
Третий из подручных Кейт Арджент – Виктор Брамли умер, раздавленный своим же собственным автомобилем. Его тяжелый джип внезапно сломался на федеральной трассе, ведущей из города. Ночью. У авто отвалилось колесо, и Брамли слетел в кювет. Когда же он очнулся и попытался вылезти из покореженной машины, та перевернулась окончательно, пережав его пополам. Он дожил до приезда скорой помощи, но спасти его не успели. А на бред смертельно раненного человека никто особого внимания не обратил. А все потому, что Виктор кричал об оборотнях и их мерзких штучках.
Как и в прошлые разы, Хейлы видели смерть охотника.
***
Ардженты засуетились – трое из их команды были мертвы. И хотя в официальном заявлении было сказано, что убийством там и не пахнет, Джерард во всем видел происки оборотней.
Разумеется, участились ночные патрули – охотники почти каждую ночь прочесывали лес, расставляли ловушки, ждали в засаде у заброшенного сгоревшего дома.
И теперь их все чаще можно было заметить у полицейского участка – особенно в этом усердствовала Кейт.
Но охотники предпочли не связываться с представителями власти – а Питер и Дерек Хейлы - помощники шерифа мило улыбались им издали.
В школе появились новые учителя. В коридорах установили несколько камер наблюдения – разумеется, ради всеобщего блага.
Приходилось быть чуть внимательнее, но и только.
У Джексона появились новые вопросы. Пришлось искать повод для общения – в официальных рамках. И Стайлз вновь показал себя молодцом. Подговорив Уиттмора, они устроили небольшой спор касательно лакросса, где Джексон высказал заранее оговоренную фразу: «Да я даже тебя смогу научить играть, Стилински. Хоть ты и косорукий растяпа». Слово было сказано. За эту фразу ухватились – и другие игроки и тренер. И вроде как «пришлось» Джексу отвечать за свои слова. Теперь Стайлз обязан был тренироваться с Уиттмором каждый день после уроков. Ну а я оставался с ним за компанию – не мог же Скотт МакКол бросить своего лучшего друга в трудную минуту?
Флинсток был счастлив.
А разговоры наши касались будущего, которое уже не наступит. Странно это звучит – воспоминания о будущем.
С нами Джексон становился другим, сбрасывая маску, которая раньше была лицом. Он сильно изменился с тех пор, как пришел ко мне за укусом. Как океанская волна смывает хрупкие песочные замки, так и чужая память напрочь уничтожила в этом мальчишке все наносное – спесь, гордыню и зависть. Он поговорил с родителями – и видимо, успешно. Он больше не сомневался в них и не боялся потерять их любовь и привязанность. Постепенно он вновь становился целым, обретал внутреннюю гармонию.
Он расспрашивал о стае альф, Лидии, Дженнифер, каниме – обо всем, что увидел в моих воспоминаниях. Стайлз обстоятельно отвечал на все вопросы, перемежая их с рассказами о жизни в Тайриане. Джексон слушал его, раскрыв рот. Это было ново для нас. Мы привыкли к страху, раболепному поклонению, безрассудной верности и столь же безудержной ненависти. Мы были, фактически, полновластными хозяевами жизни – там, в Красном мире – и этим все сказано. Джексон же увидел в нас людей. Он старался понять и принять нас, и мы отвечали ему тем же. Он стал для нас кем-то вроде младшего братишки, которого нужно защищать от всех опасностей.
Именно это и стало причиной, по которой Тсхат решился предложить Джексу обращение.
- Вы что, хотите, чтобы я стал… как вы? – изумленно пробормотал он. – Но вы ведь говорили, что я не готов.
- А сам-то ты как думаешь? – поинтересовался Стайлз. – Да и хочешь ли ты теперь быть, как мы? После того, что увидел?
- Я… я хочу, - кивает он. – Только боюсь, что стану…
- Гигантской ящерицей, - закончил за него Стайлз. – Не станешь, Джексон, я чувствую.
- Но подумай как следует, мальчик, - заговариваю я. – Обратного пути не будет – никогда. Ты станешь сильнее, быстрее, чувствительнее, но вместе с тем всю оставшуюся жизнь будешь объектом охоты. Ты готов к этому?
- Думаю, готов, - кивает он и улыбается. Видимо, он уже думал об этом, поэтому так уверен в себе.
- Сегодня вечером, - почти шепчу я, поскольку к нам приближается наш новый «учитель истории».
***
Мы ждали его. В доме кроме нас были Питер и Дерек. У матери опять была ночная смена – как все удачно складывается. Мы давно заметили, косые взгляды Питера. Его привлекала наша сила. Он почти готов стать частью нашей стаи. Сегодня он увидит еще кое-что, и это кое-что окончательно склонит чашу весов на нашу сторону.
Джексон улыбался – ему не было страшно. Он верил, что все пройдет как надо – верил в нас. Это подкупало.
Хейлы смотрели на нас сначала с немым вопросом, а потом и вовсе перестали скрывать изумление.
- Вы что, собираетесь его обратить? – не выдержал Дерек. – Сейчас, когда охотники словно с цепи сорвались?
- Именно сейчас, - кивает Стайлз. – Когда он станет частью стаи, мы будем лучше его чувствовать. Всю школу держат под плотным колпаком, что-то может просочиться, а нам этого не нужно.
- Ему же нужно будет учиться контролю, - не сдавался младший волк, глядя мне в глаза. – Себя вспомни - ты ведь прямо на поле обернулся!
- Ты закончил? – вяло поинтересовался я, пропуская нотации мимо ушей. – Тогда заткнись и сядь – мешаешь.
- Но…
- Лучше сядь, - посоветовал Тсхат. – Потому что тебе не понравится общаться с Яростным, в его природном виде, так сказать. По сравнению с ним, я – белый и пушистый. В прямом смысле.
Тяжело вздохнув, младший Хейл уселся на место. Питер же предусмотрительно молчал.
Без понуканий Джексон расстегнул клетчатую рубашку и стащил майку, обнажаясь до пояса, а затем опустился на колени посреди гостиной. Предупредительный Стайлз застелил ее плотным куском полиэтилена – чтобы кровь отмывать, если таковая будет.
Мы скидываем маски, становясь теми, кем являемся – альфами, принимая облик полу-волков.
Мне кажется, что комната вмиг стала меньше, но это не так. На самом деле, это я увеличился в размерах. Как и Тсхат.
Я замечаю ужас помешанный с восхищением, пляшущий в глазах Хейлов. Да, наверняка, там было на что посмотреть. И если Стайлза они уже видели, то меня еще нет. Я был на полголовы выше моего друга, покрытый антрацитно-черной шерстью.
И вот мы – два монстра опускаемся на колени рядом с Джексоном. В его взгляде нет ни ужаса, ни страха – только изумление с легкой ноткой восхищения.
Он протягивает к нам руки, и мы тихонько прикусываем мягкую плоть – осторожно, боясь навредить. Хотя, с такой пастью, я вполне мог и голову ему откусить, не особо себя утруждая.
Реакция проявляется почти мгновенно – укусы заживают, уступая место здоровой розоватой коже.
Мы возвращаемся в обычные человеческие тела и садимся рядом с новорожденным волком. Пару минут спустя Стайлз приносит из моей комнаты отвар, который был приготовлен загодя, и протягивает мальчишке. Джексон пьет, не спрашивая, что там. Спустя еще минуту он засыпает.
Я аккуратно поднимаю его с пола и отношу к себе в комнату – пусть отсыпается.
- Что вы ему дали? – стараясь придать своему голосу твердости, спрашивает Питер.
- Зелье, - отзывается Тсхат. – Оно позволит Джексону быстрее принять свою новую сущность. Когда он проснется, психика уже перестроится на новый лад.
- Удобно, - хмыкнул Хейл. – А что за зелье?
- А тебе-то зачем? – ухмыляется Стайлз. – Ты ведь был рожден оборотнем.
- Ну, мало ли, - он неопределенно машет рукой.
- Ты ведь не об этом хотел говорить, - вклиниваюсь я в разговор, желая покончить с вопросами поскорее – спать хочется.
- Не об этом, - соглашается Хейл. – Но – не сегодня. У нас появилась пища для размышлений.
И правильно, Питер Хейл, думайте. Но результата это не изменит – вы все равно придете к нам – рано или поздно. И, скорее, рано. А вот когда придете, узнаете то, что хотели, и даже больше. В стае нет секретов, нет тайн – на то она и стая.
***
Спал я этой ночью на диво спокойно – даже не смотря на яростный шепот Хейлов в соседней комнате. Рядом со мной на полу устроился Стайлз, ведь кровать оккупировал Джексон.
Когда я проснулся утром – Хейлов в доме уже не было. Что же поделаешь – служба обязывает в любое время суток мчаться на место преступления.
Спустился на кухню – приготовить завтрак. Много времени это не заняло. Минут через двадцать подтянулись и Стайлз с Джексом.
Прошу Уиттмора обернуться. Он ухмыляется, отращивая когти – по одному. Поднимает на меня глаза – янтарного цвета и скалится великолепными клыками. Красивый волк получился - золотистый.
- И кого из вас мне альфой называть? – усмехнулся Джексон, усаживаясь на стул.
- Сложный вопрос, - отвечает Стайлз, потягивая крепкий черный кофе. – Лучше всего установить очередность – скажем, по понедельникам и средам – альфа Скотт, вторник и пятница – я, в остальные дни – как самому понравится.
- Мы дополняем друг друга, Джекс, - тихо добавил я. – Главным становится тот, кто лучше справится с проблемой. Мы словно одно целое – я – сила, а Стайлз – разум.
- А кто я? И налей мне чаю – не хочу кофе, - а затем оборачивается к Тсхату. – У тебя внутренности от этой гадости в морской узел еще не завязались? Я взбодрился от одного только запаха.
- Ты тот, кем захочешь стать, - пожал я плечами. – Просто помни, что ты не одинок. Ты теперь часть нас.
- Но сейчас ты, скорее, напоминаешь маленькую деточку, которой подарили новую игрушку, - хмыкнул Стайлз. – Не забывай об игре – никто ни о чем не должен знать.
- Я понимаю, - серьезно кивнул Джекс. – Мне только не понятно, чего вы ждете – Джерард ведь в городе. Убить его не составит для вас проблемы.
- Общение с тобой плохо сказывается на неустойчивой детской психике, - смеется Стайлз. – Он теперь и говорит, как ты, Градар.
- Мы ждем того, кто тоже имеет право на месть, - говорю я тихо. – Джерард Арджент умрет, когда в город прибудет Девкалион.
- А Кейт?
- А вот наша дорогая охотница с маниакальными наклонностями отправится на встречу с праотцами в самое ближайшее время, - заканчивает за меня Тсхат. – Нет нужды оттягивать конец и стоять на своём – больно.
- Что? – не понял Джекс.
- Больно оттягивать конец, и стоять на своём, - повторил Стайлз, выделяя нужные слова. И как только до волчонка дошло, кухню огласил понимающий смех.
***
Кейт Арджент бежала через лес. Она преследовала альфу – того самого, ради которого и вернулась в город. Разумеется, это тоже было частью плана. Питер вел ее на, заранее приготовленную к теплой встрече, поляну.
В центре поляны на опушке леса был разожжен костер – чтобы охотница не промахнулась – и не только для этого. Мы со Стайлзом и Дерек до поры до времени прятались на деревьях, окружающих свободное пространство.
Тусклый серп старого месяца одиноко висел в черном небе, почти не давая света. Птиц слышно не было – они затаились, как только в лес вошли волки.
Охотница была тщеславной – погналась за оборотнем одна, оставив охрану. Но даже если бы случилось наоборот, это не сыграло бы большой роли – может быть, я бы даже не стал убивать их. Наверное, все дело в том, что мы мстители, а не убийцы.
Странно на меня повлияло возвращение домой – словно бы стала оттаивать мертвая, как мне казалось, душа. Давно забытые, а поэтому тревожащие чувства стали беспокоить меня. Стайлз бы сказал, что я вновь становлюсь человеком. И, может быть, я бы с ним даже согласился.
Я привык убивать. Не то чтобы это доставляло мне удовольствие, но и внутреннего протеста не вызывало. Стайлз – другой. Даже убивая, он помнил о том, кем является. В первую очередь – человеком, а уже потом воином, оборотнем, альфой, магом и Советником. Благодаря ему я не превратился в того, кого ненавидел больше всего в жизни – в пьяное от чужой крови и боли животное, потерявшее всякий человеческий облик. Стайлз был мне братом и другом, единственным существом, которое я любил. Но помимо этого, он одновременно являлся мой верой, моей религией – единственной константой и истиной в последней инстанции. И если все скажут, что небо синее, а Стайлз возразит – нет, оранжевое в крапинку, я поверю ему. Если он потребует мою кровь, сердце или душу, то я, не задумываясь, отдам. Но он не потребует – скорее пожертвует собой.
Я слышу Питера. Он будет здесь через семь минут. Кейт прибежит через десять.
Чувствую, как волнуется Дерек. Он все еще не верит, что у нас получилось исполнить задуманное – все ждет подвоха. Что же – это его право.
Джексон просился с нами, но я запретил – не хватало еще, чтобы волчонок под ногами болтался – схватит еще шальную пулю с его-то счастьем. А то, что огнестрел пойдет в ход – яснее ясного. Все же охотники вынуждены полагаться на подручные средства. Но не скажу, что это сильно изменит картину.
На поляну вылетает Питер в полуформе – и выглядит он при этом, как узник концлагеря – тощий, шерсть в разные стороны торчит, кажется, что он состоит из костей и когтей. Н-да, шесть лет комы даром для него не прошли. Он быстро возвращается в человеческое обличье и поспешно одевается – как раз на этот случай на краю поляны Дерек оставил ему сумку с вещами.
Придав себе более или менее приличный вид, Питер становится у костра так, чтобы он находился между ним и охотницей.
Кейт появляется, как я говорил, через три минуты после Хейла. Она выходит на поляну не спеша, словно королева, гордо неся голову и расправив плечи. Обе ее руки заняты пистолетами, а спиной винтовка – разумеется, патроны в ней специальные – с аконитом. Также я чувствую холодный металл – ножи: за голенищами сапог, на поясе и в рукаве. Маловато для охоты на альфу. Впрочем, ей не помог бы и гранатомет.
- Значит, альфа – это Питер Хейл, - удовлетворенно произносит она, любуясь собой. – Хорошо выглядишь, для трупа, - а затем оглядывается по сторонам. – А тут миленько – костерок. У нас свидание? Что же ты молчишь, альфа? Или ты испугался меня?
Но Питер молчал. Он помнил мой приказ – ни в коем случае не заговаривать с Кейт Арджент – ни единого слова. Месть не должна превращаться в убийство, поэтому все свершится по ритуалу. Ни Питер, ни Дерек не замарают руки кровью этой мрази.
Время вышло – мы спрыгиваем с деревьев: Дерек за спиной Питера, а мы – за охотницей. Во время прыжка, мы со Стайлзом оборачиваемся в полуформу.
К чести Арджент будет сказано, она мгновенно отреагировала на наше неожиданное появление, ощетинившись оружием. Стреляла она, не думая. Впрочем, как жила, так и стреляла.
Я чувствую, как пули впиваются в мое тело. Да, серебра охотники не жалеют. Но это не имеет ровным счетом никакого значения – мы ведь не обычные оборотни.
Бросаемся вперед и хватаем ее за руки – на этот раз она не успевает даже моргнуть – слишком быстро мы движемся.
- Отпустите меня!!! – кричит она. Конечно, это первая реакция человека, которого за что-либо хватают и держат. – Что вы за твари такие?!
Мы тащим ее к костру, который вспыхивает изумрудным пламенем. Арджент яростно сопротивляется, но безуспешно. Не сравнить силу человека и оборотня. Мы бросаем ее в огонь.
Резкий крик прорезает ночь, но потом столь же резко замолкает. Потому что зеленый огонь не причиняет охотнице вреда. Но она рано радуется.
- Что, промашка вышла? – насмехается Кейт. – Волчья магия не сработала?
- Сработала, - заговаривает Тсхат. Голос его искажен – трудно издавать членораздельные звуки, когда у тебя волчья пасть.
Арджент попыталась выйти из огня, но словно бы наткнулась на прозрачную стену. Я уловил запах ее страха, увидел, как забегали глаза, услышал неверный стук сердца.
Мы вернулись в свою человечью форму. Теперь можно и поговорить.
- А, МакКол и Стилински, - выдает Арджент. – Мы не зря подозревали вас. Вы хорошо шифровались, прикидываясь людьми. А ваши родители знают, что вы играете во взрослые игры? И когда же вы успели стать альфами? Многих убили ради этого? И что вы за оборотни такие – прямо, песиглавцы какие-то.
- Ты слишком много говоришь, - я устал от ее бестолковой болтовни. Все же женщинам нельзя давать в руки оружие – слишком быстро они слетают с катушек. Как было написано в одной книге: «Бабье место – куриное, начала смотреть орлицей – пора сворачивать голову» (книга Ю. Никитина, к сожалению не помню какая).
- Да что ты? – вскидывается она. – Вы что хотите, убить меня? Вы хоть представляете, что за этим последует? Вы будете мишенью для всех охотников – мой отец…
- Тоже умрет, - прерываю я поток угроз. – В свое время. А пока – твой черед.
- А ты чего молчишь, Хейл? Ты что, на побегушках у этих уродов? Великий альфа подчиняется подросткам?
- Он не будет говорить с тобой, - лениво выдает Стайлз. – Как и Дерек. Они здесь не для этого. Они будут смотреть, как огонь возмездия уничтожит тебя. Тебе не выйти из зачарованного круга. Позволь рассказать, что случится с тобой в последующий час. Так вот, перво-наперво, ты начнешь испытывать все те чувства, что и все твои жертвы – заметь, только те, кто был невиновен. Потом магия добавит и болевые ощущения – ты на себе прочувствуешь все то, на что обрекла, убитых тобой. И в самом конце, ты сгоришь – заживо. Магия позаботится об этом.
- Но если ты искренне раскаешься, то огонь погаснет и выпустит тебя, - заканчиваю я.
- Я не верю во всю эту чушь! – фыркнула Арджент.
- Не верь, - пожимает плечами Стайлз, отходя к границе поляны. Из своего рюкзака он достает термос с горячим кофе и контейнер с сырными сэндвичами. – Кто хочет перекусить?
- Давай, - внезапно отзывается Питер. Он, наконец-то, смог перевести дыхание. Мы ведь не объясняли, как умрет охотница, и он немного волновался.
- Дерек? – он протягивает контейнер младшему Хейлу, который, нахмурившись, стоит несколько в стороне.
- Ты собираешься есть? – неверяще спрашивает он. – Сейчас?
- А когда? – удивляется Стайлз. – Ночь на дворе – да и холодно.
Молодой волк только головой качает, но от еды не отказывается – да и кофе такой, как ему нравится – горячий, крепкий и сладкий.
***
Кейт Арджент что-то кричала, размахивала руками, но зеленый огонь больше не пропускал звуков вовне. Она уже начала ощущать на себе действие магии крови – и ей стало жутко. Вдруг мы не соврали, и она действительно умрет по окончании этого часа?
Мы все ждали. Никто из нас не верил, что это испытание охотница выдержит, выйдя из круга. Не было в ее душе раскаяния. Наверняка, если бы меня также призвали к ответу, я бы разделил судьбу Кейт Арджент.
К исходу часа в самом центре поляны, объятая изумрудным пламенем, корчится женская фигура. Нераскаявшаяся убийца медленно умирала от огня, на который обрекла других.
Я вполне мог представить, как трещит лопающаяся от жара кожа, как шипит огонь, слизывающий с головы остатки волос, как вопит, срывая еще не тронутые огнем связки, это существо. Мне не было жаль – только ее. Не жаль, когда трескалась кожа, обнажая красное с черным обгоревшее мясо, не жаль, когда она попыталась встать, опираясь на обожженную руку, но кость не выдержала – сломалась, распарывая истончившуюся плоть, не жаль, когда снежно-белая кость чернела под огненными языками, не жаль, когда кровь из обгоревшего тела начала вытекать из многочисленных разрывов.
Не жаль. Потому что в зеленом пламени я видел и слышал отражение кошмара Питера – бушующее пламя, истошные крики, каменные стены, решетки на окнах и торжествующий смех убийц.
Я убивал, это правда. Но единственный раз, когда я наслаждался, отнимая чью-то жизнь, это месть палачу и его милейшей дочурке. Кейт Арджент была другой – мы, оборотни, были для нее животными – опасными, страшными тварями, убивать которых – долг каждого. Именно за это она платила теперь – своей жизнью.
- Отходим, - проговорил Стайлз.
Мы остановились на самом краю поляны, а зеленое пламя постепенно стало опадать, оставляя на земле обгоревшие останки. Затем оно вспыхнуло напоследок особенно ярко и, растекшись по поляне спиралью, угасло. Месть свершилась.
- Ты удовлетворен? – спрашиваю я у Питера, не поворачивая головы.
- Удовлетворён, - отзывается он как-то странно. – Но не знаю…
- Думаешь, было бы легче, если бы ты сам убил ее? – хмыкаю я. – Поверь, было бы только хуже.
- Есть опыт? – хмуро интересуется он.
- А ты хочешь знать? – я смотрю на него исподлобья и усмехаюсь. Я уже знаю ответ.
- Да… альфа, - склоняет он голову, признавая мое старшинство.
Скоро ты узнаешь, Питер, что я не могу быть старшим – лишь одним из равных.
Часть 3
К нам в школу пожаловал новый директор – Джерард Арджент собственной персоной. К нему стали вызывать учеников – для разговоров об учебе и жизни. Мы со Стайлзом не стали исключением.
Старик ловко строил фразы, стараясь уловить момент лжи. Он искал оборотней, поскольку яростно их ненавидел. Мы чувствовали это. Ненависть и страх отвратительно воняют – особенно в помеси с кровью, им пролитой. Создавалось ощущение, что рядом со мной находится полусгнивший труп – его зловоние забивало мне нос, не давая дышать полной грудью.
Когда же он вызвал Джексона, у Стайлза дернулась щека, словно в нервном тике. Получив мою память, Уиттмор знал, кто повинен во многих его несчастьях, и мог выкинуть что-нибудь в духе ненужного геройства.
Стайлз перехватил его на пути в кабинет Арджента.
- Не выдай себя, - шепнул он. – Джерард еще получит свое, но позже. Не подставляйся – он убийца. И даже высокое общественное положение твоего отца не защитит тебя, если он поймет, что ты знаешь о таких, как мы.
- Так что мне ему говорить? – растерялся Уиттмор. Хорошо, что в коридоре в этот момент никого не было.
- Включи свою неизменную наглость, Джексон, - ухмыльнулся Стайлз. – Если он будет думать, что ты просто малолетний наглец, прикрывающийся влиянием родителей, копать дальше не станет. И да, смотри ему в глаза – прямо и максимально честно, но не переигрывай. Если он спросит о странных учениках, смело кивай на нас – мы и так у них на примете. Постарайся полностью обезопасить себя.
- Эм-м-м, ладно, - нахмурился Уиттмор. – Но с вами же ничего не случится?
- Не делай такое лицо – тебя просто перекосило по диагонали, - хмыкнул Стайлз. – Неужели ты считаешь, что Арджент появился здесь, в городе, по своей воле?
- Так это…
- Именно. Не беспокойся – все схвачено, - кивнул он.
- А почему Скотт молчит? – невпопад спросил Джексон.
- Он всегда молчит, - смеется мой друг, и я улыбаюсь в ответ. – Говорить – это мое дело.
На этом поток ценных указаний иссяк, и мы разошлись по своим делам.
Насколько потом можно было судить – Джерард купился на игру Уиттмора. Вот так и подумаешь, что наглость – второе счастье.
***
Питер и Дерек пропадали на работе. За прошедшие пару дней они уже успели хорошо себя зарекомендовать, найдя грабителя по «горячим следам». Поймали-то они его быстро, но вот потом пришлось долго сочинять, как же это у них получилось. Не скажешь же, что унюхали – засмеют всей конторой. А отчет они писали еще дольше, разбавив его таким количеством ненужных описаний, что получился мини-роман. А потом отец Стайлза остаток вечера учил их правильно подавать рапорт. Разумеется, домой они приехали уставшие и раздраженные. Ничего-ничего, дорогие мои, работайте – это полезно для здоровья.
Был в этом всем и еще один положительный момент – не могла Кейт Арджент напасть на помощника шерифа. По крайней мере, не в открытую. И все же Стайлз – гений. И эта его гениальность в скором времени выйдет кому-то боком.
***
- Долго мы будем тут сидеть? – в который уже раз спрашивал Дерек.
- Столько, сколько потребуется, - снова и снова отвечал Стайлз. Я, по обыкновению, молчал.
Была ночь. Мы ждали одного из трех подручных Кейт в подвале сгоревшего дома Хейлов. Охотника звали Карл Васпер.
Магия крови позвала его первым. Стайлз сказал, что тот был водителем в той… операции по уничтожению опасных животных. Непосредственно в убийстве он не участвовал, но все же был косвенно виновен, поэтому чары и подействовали.
Вдруг наверху раздался шорох – к дому подъехала машина. Мы все почувствовали, что он приехал один.
Послышались осторожные шаги, заскрипела входная дверь.
- А теперь слушайте, - растянул губы в плотоядной усмешке Стайлз. – Скоро начнется.
И он был прав – смесь кое-каких трав, приправленных волшебством, была нами предусмотрительно разложена по всему дому. Удивительно, чего можно добиться с помощью совершенно незначительных манипуляций с сознанием человека. Покажи ему белую простыню на стуле, и он назовет ее приведением; покажи волка, он увидит стаю оборотней; и если за спиной вдруг раздастся невинный шепот, он поверит в существование чудовищ.
Ночную тишь прорезал истошный вой. Так кричат смертельно напуганные существа, чья жизнь висит, буквально, на волоске. Топот тяжелых ботинок, грохот падающих предметов и непрекращающийся вопль наполнили ядовитой какофонией мертвый дом.
Питер и Дерек удивленно переводили взгляд с меня на Стайлза, словно ждали пояснений. Я же лишь многозначительно молчал, кривя губы в презрительной ухмылке.
Через пару минут послышался грохот падающего тела – видимо Карл все же умудрился упасть с лестницы.
- Идемте, - бросил Стайлз, поднимаясь с колченогого стула.
Мы поднялись наверх – впереди шагал я, а замыкающий был Тсхат.
Охотник валялся на полу со сломанной ногой и продолжал невразумительно вопить, отмахиваясь от кого-то невидимого.
Я подошел к нему и опустил руку на голову, отгоняя страшные видения. Через минуту он пришел в себя.
- Где они? – прохрипел он, судорожно оглядываясь. – Помогите мне выбраться отсюда!
- Ты умрешь здесь, - проговорил я, и голос мой был холодным и безучастным. – Сегодня. Но я хочу, чтобы ты знал – это мертвая кровь Хейлов мстит за себя.
- Что?! – вновь завопил охотник. – Кто вы?! Я не хочу умирать! Это все поганые оборотни! Это они!!! Я не хочу…
Но я не дал ему закончить, позволяя чарам действовать дальше.
Охотник взвыл с новой силой, все время бестолково взмахивая руками. Он даже пытался ползти, и сломанная нога волочилась за ним, оставляя на полу кровавый след. Правда, далеко он не уполз – лишь до входной двери. Он так и умер на пороге, скуля и причитая.
-Что с ним произошло? – подал голос Питер.
- Умер, - вздохнул я. – Правда, слишком быстро. Я думал, будет веселее. Ты удовлетворен первой смертью?
- Да, - твердо кивнул он. – Но все же скажи, отчего он умер?
- От страха, - заговорил Стайлз, осклабившись. – Оказывается, он ужасно боялся пауков.
Уничтожив остатки трав, мы поехали домой. Всю дорогу Хейлы не проронили ни слова. Говорил Стайлз. Он рассказал о травах и их влиянии на человека в определенных условиях. Это было похоже на лекцию. Дерек то и дело хмурился, когда Тсхат заговаривал о том, каким еще способом можно было добиться галлюциногенного эффекта, а также о различных отравляющих веществах – в самых красочных подробностях.
Хорошо, что мать сегодня работала в ночную смену – не будет неудобных вопросов. Хотя, совсем без них не обойтись.
- И что это было? – разродился, наконец, Питер.
- А что тебя не устраивает? – я облокотился на кухонный стол, складывая руки на груди. – Твой враг мертв, разве нет?
- Но это не Кейт! – сверкает он глазами.
- И она, и Джерард останутся на сладкое, - Стайлз встал рядом со мной. – Это специфика чар – сначала умрут те, кто причастен к гибели вашей семьи, и только потом – те, кто были инициаторами и организаторами. Не беспокойся, Питер, ты увидишь их смерть.
- Я думал, что все будет по-другому, - заговорил Дерек.
- Ты думал, что мы его сами на куски порвем? – улыбается Тсхат. – Мы не настолько кровожадны. Наслаждаться нужно местью, а не кровью, текущей по рукам.
- Можно и кровью, - подаю я голос, доставая из-за шкафа початую бутылку конька. – Но это - в крайнем случае. Кто будет пить?
- А не сопьетесь, молодые люди? – ухмыляется Питер, на что мы со Стайлзом раскатисто хохочем. Хорошая шутка – мы оценили.
Остаток вечера мы проводим в компании отличного алкоголя. Метаболизм у оборотней ускоренный, поэтому опьянение нам не грозит, как и его последствия в виде абстинентного синдрома.
Дерек молчит. Он явно не одобряет магического подхода к проблеме. Что же сделать – болезненно честный, он чужд интриг и закулисных игр. Твердый характер, несгибаемая воля и умение мгновенно реагировать на изменения ситуации делают его прекрасным воином, но не очень хорошим руководителем. Из него не скоро получится хороший вожак, если не научится думать прежде, чем что-то предпринимать.
Питер совсем другой. Ему нравится управлять, контролировать. И пусть сейчас мы не даем ему такой возможности, но ничто не вечно. Я ведь помню, каким прекрасным серым кардиналом он был, когда альфой был Дерек. Слово тут – насмешка там, подначка здесь – и вот альфа делает то, что и задумал этот интриган, искренне почитая, что до всего дошел своим умом. Талант.
И мы не позволим этим двоим попусту растратить свои способности – у Коварного на Хейлов грандиозные планы. Просто они еще об этом не знают.
А я…
Я же всегда буду стоять за его спиной – охранять и оберегать, так, как и положено брату.
***
Большого ажиотажа смерть Карла Васпера не вызвала. Ну, напугался мужик, что ж тут такого? Упал, ногу сломал – да и умер. Сердце не выдержало. Дело, как говорится, было закрыто за отсутствием состава преступления.
Следующим на очереди был Ян Ковец.
Магия позвала его на территорию закрытого консервного завода. Он забрался на крышу и спрыгнул вниз. Но умер он не от удара о бетонный пол. Он промучился в госпитале еще трое суток – со страшными головными болями, порождаемыми невероятно реальными галлюцинациями. Он признавался, как убивал людей – называл имена, звал на помощь, но врачи ничего не могли поделать – на исходе третьих суток он скончался. Отмучился, сказали они.
Но мы сдержали свое слово – Хейлы были там в этот момент, чтобы увидеть, как тусклая искорка жизни охотника постепенно угасает. И Ян Ковец знал, что стало причиной его смерти. И последние его слова были проклятиями в наш адрес.
Третий из подручных Кейт Арджент – Виктор Брамли умер, раздавленный своим же собственным автомобилем. Его тяжелый джип внезапно сломался на федеральной трассе, ведущей из города. Ночью. У авто отвалилось колесо, и Брамли слетел в кювет. Когда же он очнулся и попытался вылезти из покореженной машины, та перевернулась окончательно, пережав его пополам. Он дожил до приезда скорой помощи, но спасти его не успели. А на бред смертельно раненного человека никто особого внимания не обратил. А все потому, что Виктор кричал об оборотнях и их мерзких штучках.
Как и в прошлые разы, Хейлы видели смерть охотника.
***
Ардженты засуетились – трое из их команды были мертвы. И хотя в официальном заявлении было сказано, что убийством там и не пахнет, Джерард во всем видел происки оборотней.
Разумеется, участились ночные патрули – охотники почти каждую ночь прочесывали лес, расставляли ловушки, ждали в засаде у заброшенного сгоревшего дома.
И теперь их все чаще можно было заметить у полицейского участка – особенно в этом усердствовала Кейт.
Но охотники предпочли не связываться с представителями власти – а Питер и Дерек Хейлы - помощники шерифа мило улыбались им издали.
В школе появились новые учителя. В коридорах установили несколько камер наблюдения – разумеется, ради всеобщего блага.
Приходилось быть чуть внимательнее, но и только.
У Джексона появились новые вопросы. Пришлось искать повод для общения – в официальных рамках. И Стайлз вновь показал себя молодцом. Подговорив Уиттмора, они устроили небольшой спор касательно лакросса, где Джексон высказал заранее оговоренную фразу: «Да я даже тебя смогу научить играть, Стилински. Хоть ты и косорукий растяпа». Слово было сказано. За эту фразу ухватились – и другие игроки и тренер. И вроде как «пришлось» Джексу отвечать за свои слова. Теперь Стайлз обязан был тренироваться с Уиттмором каждый день после уроков. Ну а я оставался с ним за компанию – не мог же Скотт МакКол бросить своего лучшего друга в трудную минуту?
Флинсток был счастлив.
А разговоры наши касались будущего, которое уже не наступит. Странно это звучит – воспоминания о будущем.
С нами Джексон становился другим, сбрасывая маску, которая раньше была лицом. Он сильно изменился с тех пор, как пришел ко мне за укусом. Как океанская волна смывает хрупкие песочные замки, так и чужая память напрочь уничтожила в этом мальчишке все наносное – спесь, гордыню и зависть. Он поговорил с родителями – и видимо, успешно. Он больше не сомневался в них и не боялся потерять их любовь и привязанность. Постепенно он вновь становился целым, обретал внутреннюю гармонию.
Он расспрашивал о стае альф, Лидии, Дженнифер, каниме – обо всем, что увидел в моих воспоминаниях. Стайлз обстоятельно отвечал на все вопросы, перемежая их с рассказами о жизни в Тайриане. Джексон слушал его, раскрыв рот. Это было ново для нас. Мы привыкли к страху, раболепному поклонению, безрассудной верности и столь же безудержной ненависти. Мы были, фактически, полновластными хозяевами жизни – там, в Красном мире – и этим все сказано. Джексон же увидел в нас людей. Он старался понять и принять нас, и мы отвечали ему тем же. Он стал для нас кем-то вроде младшего братишки, которого нужно защищать от всех опасностей.
Именно это и стало причиной, по которой Тсхат решился предложить Джексу обращение.
- Вы что, хотите, чтобы я стал… как вы? – изумленно пробормотал он. – Но вы ведь говорили, что я не готов.
- А сам-то ты как думаешь? – поинтересовался Стайлз. – Да и хочешь ли ты теперь быть, как мы? После того, что увидел?
- Я… я хочу, - кивает он. – Только боюсь, что стану…
- Гигантской ящерицей, - закончил за него Стайлз. – Не станешь, Джексон, я чувствую.
- Но подумай как следует, мальчик, - заговариваю я. – Обратного пути не будет – никогда. Ты станешь сильнее, быстрее, чувствительнее, но вместе с тем всю оставшуюся жизнь будешь объектом охоты. Ты готов к этому?
- Думаю, готов, - кивает он и улыбается. Видимо, он уже думал об этом, поэтому так уверен в себе.
- Сегодня вечером, - почти шепчу я, поскольку к нам приближается наш новый «учитель истории».
***
Мы ждали его. В доме кроме нас были Питер и Дерек. У матери опять была ночная смена – как все удачно складывается. Мы давно заметили, косые взгляды Питера. Его привлекала наша сила. Он почти готов стать частью нашей стаи. Сегодня он увидит еще кое-что, и это кое-что окончательно склонит чашу весов на нашу сторону.
Джексон улыбался – ему не было страшно. Он верил, что все пройдет как надо – верил в нас. Это подкупало.
Хейлы смотрели на нас сначала с немым вопросом, а потом и вовсе перестали скрывать изумление.
- Вы что, собираетесь его обратить? – не выдержал Дерек. – Сейчас, когда охотники словно с цепи сорвались?
- Именно сейчас, - кивает Стайлз. – Когда он станет частью стаи, мы будем лучше его чувствовать. Всю школу держат под плотным колпаком, что-то может просочиться, а нам этого не нужно.
- Ему же нужно будет учиться контролю, - не сдавался младший волк, глядя мне в глаза. – Себя вспомни - ты ведь прямо на поле обернулся!
- Ты закончил? – вяло поинтересовался я, пропуская нотации мимо ушей. – Тогда заткнись и сядь – мешаешь.
- Но…
- Лучше сядь, - посоветовал Тсхат. – Потому что тебе не понравится общаться с Яростным, в его природном виде, так сказать. По сравнению с ним, я – белый и пушистый. В прямом смысле.
Тяжело вздохнув, младший Хейл уселся на место. Питер же предусмотрительно молчал.
Без понуканий Джексон расстегнул клетчатую рубашку и стащил майку, обнажаясь до пояса, а затем опустился на колени посреди гостиной. Предупредительный Стайлз застелил ее плотным куском полиэтилена – чтобы кровь отмывать, если таковая будет.
Мы скидываем маски, становясь теми, кем являемся – альфами, принимая облик полу-волков.
Мне кажется, что комната вмиг стала меньше, но это не так. На самом деле, это я увеличился в размерах. Как и Тсхат.
Я замечаю ужас помешанный с восхищением, пляшущий в глазах Хейлов. Да, наверняка, там было на что посмотреть. И если Стайлза они уже видели, то меня еще нет. Я был на полголовы выше моего друга, покрытый антрацитно-черной шерстью.
И вот мы – два монстра опускаемся на колени рядом с Джексоном. В его взгляде нет ни ужаса, ни страха – только изумление с легкой ноткой восхищения.
Он протягивает к нам руки, и мы тихонько прикусываем мягкую плоть – осторожно, боясь навредить. Хотя, с такой пастью, я вполне мог и голову ему откусить, не особо себя утруждая.
Реакция проявляется почти мгновенно – укусы заживают, уступая место здоровой розоватой коже.
Мы возвращаемся в обычные человеческие тела и садимся рядом с новорожденным волком. Пару минут спустя Стайлз приносит из моей комнаты отвар, который был приготовлен загодя, и протягивает мальчишке. Джексон пьет, не спрашивая, что там. Спустя еще минуту он засыпает.
Я аккуратно поднимаю его с пола и отношу к себе в комнату – пусть отсыпается.
- Что вы ему дали? – стараясь придать своему голосу твердости, спрашивает Питер.
- Зелье, - отзывается Тсхат. – Оно позволит Джексону быстрее принять свою новую сущность. Когда он проснется, психика уже перестроится на новый лад.
- Удобно, - хмыкнул Хейл. – А что за зелье?
- А тебе-то зачем? – ухмыляется Стайлз. – Ты ведь был рожден оборотнем.
- Ну, мало ли, - он неопределенно машет рукой.
- Ты ведь не об этом хотел говорить, - вклиниваюсь я в разговор, желая покончить с вопросами поскорее – спать хочется.
- Не об этом, - соглашается Хейл. – Но – не сегодня. У нас появилась пища для размышлений.
И правильно, Питер Хейл, думайте. Но результата это не изменит – вы все равно придете к нам – рано или поздно. И, скорее, рано. А вот когда придете, узнаете то, что хотели, и даже больше. В стае нет секретов, нет тайн – на то она и стая.
***
Спал я этой ночью на диво спокойно – даже не смотря на яростный шепот Хейлов в соседней комнате. Рядом со мной на полу устроился Стайлз, ведь кровать оккупировал Джексон.
Когда я проснулся утром – Хейлов в доме уже не было. Что же поделаешь – служба обязывает в любое время суток мчаться на место преступления.
Спустился на кухню – приготовить завтрак. Много времени это не заняло. Минут через двадцать подтянулись и Стайлз с Джексом.
Прошу Уиттмора обернуться. Он ухмыляется, отращивая когти – по одному. Поднимает на меня глаза – янтарного цвета и скалится великолепными клыками. Красивый волк получился - золотистый.
- И кого из вас мне альфой называть? – усмехнулся Джексон, усаживаясь на стул.
- Сложный вопрос, - отвечает Стайлз, потягивая крепкий черный кофе. – Лучше всего установить очередность – скажем, по понедельникам и средам – альфа Скотт, вторник и пятница – я, в остальные дни – как самому понравится.
- Мы дополняем друг друга, Джекс, - тихо добавил я. – Главным становится тот, кто лучше справится с проблемой. Мы словно одно целое – я – сила, а Стайлз – разум.
- А кто я? И налей мне чаю – не хочу кофе, - а затем оборачивается к Тсхату. – У тебя внутренности от этой гадости в морской узел еще не завязались? Я взбодрился от одного только запаха.
- Ты тот, кем захочешь стать, - пожал я плечами. – Просто помни, что ты не одинок. Ты теперь часть нас.
- Но сейчас ты, скорее, напоминаешь маленькую деточку, которой подарили новую игрушку, - хмыкнул Стайлз. – Не забывай об игре – никто ни о чем не должен знать.
- Я понимаю, - серьезно кивнул Джекс. – Мне только не понятно, чего вы ждете – Джерард ведь в городе. Убить его не составит для вас проблемы.
- Общение с тобой плохо сказывается на неустойчивой детской психике, - смеется Стайлз. – Он теперь и говорит, как ты, Градар.
- Мы ждем того, кто тоже имеет право на месть, - говорю я тихо. – Джерард Арджент умрет, когда в город прибудет Девкалион.
- А Кейт?
- А вот наша дорогая охотница с маниакальными наклонностями отправится на встречу с праотцами в самое ближайшее время, - заканчивает за меня Тсхат. – Нет нужды оттягивать конец и стоять на своём – больно.
- Что? – не понял Джекс.
- Больно оттягивать конец, и стоять на своём, - повторил Стайлз, выделяя нужные слова. И как только до волчонка дошло, кухню огласил понимающий смех.
***
Кейт Арджент бежала через лес. Она преследовала альфу – того самого, ради которого и вернулась в город. Разумеется, это тоже было частью плана. Питер вел ее на, заранее приготовленную к теплой встрече, поляну.
В центре поляны на опушке леса был разожжен костер – чтобы охотница не промахнулась – и не только для этого. Мы со Стайлзом и Дерек до поры до времени прятались на деревьях, окружающих свободное пространство.
Тусклый серп старого месяца одиноко висел в черном небе, почти не давая света. Птиц слышно не было – они затаились, как только в лес вошли волки.
Охотница была тщеславной – погналась за оборотнем одна, оставив охрану. Но даже если бы случилось наоборот, это не сыграло бы большой роли – может быть, я бы даже не стал убивать их. Наверное, все дело в том, что мы мстители, а не убийцы.
Странно на меня повлияло возвращение домой – словно бы стала оттаивать мертвая, как мне казалось, душа. Давно забытые, а поэтому тревожащие чувства стали беспокоить меня. Стайлз бы сказал, что я вновь становлюсь человеком. И, может быть, я бы с ним даже согласился.
Я привык убивать. Не то чтобы это доставляло мне удовольствие, но и внутреннего протеста не вызывало. Стайлз – другой. Даже убивая, он помнил о том, кем является. В первую очередь – человеком, а уже потом воином, оборотнем, альфой, магом и Советником. Благодаря ему я не превратился в того, кого ненавидел больше всего в жизни – в пьяное от чужой крови и боли животное, потерявшее всякий человеческий облик. Стайлз был мне братом и другом, единственным существом, которое я любил. Но помимо этого, он одновременно являлся мой верой, моей религией – единственной константой и истиной в последней инстанции. И если все скажут, что небо синее, а Стайлз возразит – нет, оранжевое в крапинку, я поверю ему. Если он потребует мою кровь, сердце или душу, то я, не задумываясь, отдам. Но он не потребует – скорее пожертвует собой.
Я слышу Питера. Он будет здесь через семь минут. Кейт прибежит через десять.
Чувствую, как волнуется Дерек. Он все еще не верит, что у нас получилось исполнить задуманное – все ждет подвоха. Что же – это его право.
Джексон просился с нами, но я запретил – не хватало еще, чтобы волчонок под ногами болтался – схватит еще шальную пулю с его-то счастьем. А то, что огнестрел пойдет в ход – яснее ясного. Все же охотники вынуждены полагаться на подручные средства. Но не скажу, что это сильно изменит картину.
На поляну вылетает Питер в полуформе – и выглядит он при этом, как узник концлагеря – тощий, шерсть в разные стороны торчит, кажется, что он состоит из костей и когтей. Н-да, шесть лет комы даром для него не прошли. Он быстро возвращается в человеческое обличье и поспешно одевается – как раз на этот случай на краю поляны Дерек оставил ему сумку с вещами.
Придав себе более или менее приличный вид, Питер становится у костра так, чтобы он находился между ним и охотницей.
Кейт появляется, как я говорил, через три минуты после Хейла. Она выходит на поляну не спеша, словно королева, гордо неся голову и расправив плечи. Обе ее руки заняты пистолетами, а спиной винтовка – разумеется, патроны в ней специальные – с аконитом. Также я чувствую холодный металл – ножи: за голенищами сапог, на поясе и в рукаве. Маловато для охоты на альфу. Впрочем, ей не помог бы и гранатомет.
- Значит, альфа – это Питер Хейл, - удовлетворенно произносит она, любуясь собой. – Хорошо выглядишь, для трупа, - а затем оглядывается по сторонам. – А тут миленько – костерок. У нас свидание? Что же ты молчишь, альфа? Или ты испугался меня?
Но Питер молчал. Он помнил мой приказ – ни в коем случае не заговаривать с Кейт Арджент – ни единого слова. Месть не должна превращаться в убийство, поэтому все свершится по ритуалу. Ни Питер, ни Дерек не замарают руки кровью этой мрази.
Время вышло – мы спрыгиваем с деревьев: Дерек за спиной Питера, а мы – за охотницей. Во время прыжка, мы со Стайлзом оборачиваемся в полуформу.
К чести Арджент будет сказано, она мгновенно отреагировала на наше неожиданное появление, ощетинившись оружием. Стреляла она, не думая. Впрочем, как жила, так и стреляла.
Я чувствую, как пули впиваются в мое тело. Да, серебра охотники не жалеют. Но это не имеет ровным счетом никакого значения – мы ведь не обычные оборотни.
Бросаемся вперед и хватаем ее за руки – на этот раз она не успевает даже моргнуть – слишком быстро мы движемся.
- Отпустите меня!!! – кричит она. Конечно, это первая реакция человека, которого за что-либо хватают и держат. – Что вы за твари такие?!
Мы тащим ее к костру, который вспыхивает изумрудным пламенем. Арджент яростно сопротивляется, но безуспешно. Не сравнить силу человека и оборотня. Мы бросаем ее в огонь.
Резкий крик прорезает ночь, но потом столь же резко замолкает. Потому что зеленый огонь не причиняет охотнице вреда. Но она рано радуется.
- Что, промашка вышла? – насмехается Кейт. – Волчья магия не сработала?
- Сработала, - заговаривает Тсхат. Голос его искажен – трудно издавать членораздельные звуки, когда у тебя волчья пасть.
Арджент попыталась выйти из огня, но словно бы наткнулась на прозрачную стену. Я уловил запах ее страха, увидел, как забегали глаза, услышал неверный стук сердца.
Мы вернулись в свою человечью форму. Теперь можно и поговорить.
- А, МакКол и Стилински, - выдает Арджент. – Мы не зря подозревали вас. Вы хорошо шифровались, прикидываясь людьми. А ваши родители знают, что вы играете во взрослые игры? И когда же вы успели стать альфами? Многих убили ради этого? И что вы за оборотни такие – прямо, песиглавцы какие-то.
- Ты слишком много говоришь, - я устал от ее бестолковой болтовни. Все же женщинам нельзя давать в руки оружие – слишком быстро они слетают с катушек. Как было написано в одной книге: «Бабье место – куриное, начала смотреть орлицей – пора сворачивать голову» (книга Ю. Никитина, к сожалению не помню какая).
- Да что ты? – вскидывается она. – Вы что хотите, убить меня? Вы хоть представляете, что за этим последует? Вы будете мишенью для всех охотников – мой отец…
- Тоже умрет, - прерываю я поток угроз. – В свое время. А пока – твой черед.
- А ты чего молчишь, Хейл? Ты что, на побегушках у этих уродов? Великий альфа подчиняется подросткам?
- Он не будет говорить с тобой, - лениво выдает Стайлз. – Как и Дерек. Они здесь не для этого. Они будут смотреть, как огонь возмездия уничтожит тебя. Тебе не выйти из зачарованного круга. Позволь рассказать, что случится с тобой в последующий час. Так вот, перво-наперво, ты начнешь испытывать все те чувства, что и все твои жертвы – заметь, только те, кто был невиновен. Потом магия добавит и болевые ощущения – ты на себе прочувствуешь все то, на что обрекла, убитых тобой. И в самом конце, ты сгоришь – заживо. Магия позаботится об этом.
- Но если ты искренне раскаешься, то огонь погаснет и выпустит тебя, - заканчиваю я.
- Я не верю во всю эту чушь! – фыркнула Арджент.
- Не верь, - пожимает плечами Стайлз, отходя к границе поляны. Из своего рюкзака он достает термос с горячим кофе и контейнер с сырными сэндвичами. – Кто хочет перекусить?
- Давай, - внезапно отзывается Питер. Он, наконец-то, смог перевести дыхание. Мы ведь не объясняли, как умрет охотница, и он немного волновался.
- Дерек? – он протягивает контейнер младшему Хейлу, который, нахмурившись, стоит несколько в стороне.
- Ты собираешься есть? – неверяще спрашивает он. – Сейчас?
- А когда? – удивляется Стайлз. – Ночь на дворе – да и холодно.
Молодой волк только головой качает, но от еды не отказывается – да и кофе такой, как ему нравится – горячий, крепкий и сладкий.
***
Кейт Арджент что-то кричала, размахивала руками, но зеленый огонь больше не пропускал звуков вовне. Она уже начала ощущать на себе действие магии крови – и ей стало жутко. Вдруг мы не соврали, и она действительно умрет по окончании этого часа?
Мы все ждали. Никто из нас не верил, что это испытание охотница выдержит, выйдя из круга. Не было в ее душе раскаяния. Наверняка, если бы меня также призвали к ответу, я бы разделил судьбу Кейт Арджент.
К исходу часа в самом центре поляны, объятая изумрудным пламенем, корчится женская фигура. Нераскаявшаяся убийца медленно умирала от огня, на который обрекла других.
Я вполне мог представить, как трещит лопающаяся от жара кожа, как шипит огонь, слизывающий с головы остатки волос, как вопит, срывая еще не тронутые огнем связки, это существо. Мне не было жаль – только ее. Не жаль, когда трескалась кожа, обнажая красное с черным обгоревшее мясо, не жаль, когда она попыталась встать, опираясь на обожженную руку, но кость не выдержала – сломалась, распарывая истончившуюся плоть, не жаль, когда снежно-белая кость чернела под огненными языками, не жаль, когда кровь из обгоревшего тела начала вытекать из многочисленных разрывов.
Не жаль. Потому что в зеленом пламени я видел и слышал отражение кошмара Питера – бушующее пламя, истошные крики, каменные стены, решетки на окнах и торжествующий смех убийц.
Я убивал, это правда. Но единственный раз, когда я наслаждался, отнимая чью-то жизнь, это месть палачу и его милейшей дочурке. Кейт Арджент была другой – мы, оборотни, были для нее животными – опасными, страшными тварями, убивать которых – долг каждого. Именно за это она платила теперь – своей жизнью.
- Отходим, - проговорил Стайлз.
Мы остановились на самом краю поляны, а зеленое пламя постепенно стало опадать, оставляя на земле обгоревшие останки. Затем оно вспыхнуло напоследок особенно ярко и, растекшись по поляне спиралью, угасло. Месть свершилась.
- Ты удовлетворен? – спрашиваю я у Питера, не поворачивая головы.
- Удовлетворён, - отзывается он как-то странно. – Но не знаю…
- Думаешь, было бы легче, если бы ты сам убил ее? – хмыкаю я. – Поверь, было бы только хуже.
- Есть опыт? – хмуро интересуется он.
- А ты хочешь знать? – я смотрю на него исподлобья и усмехаюсь. Я уже знаю ответ.
- Да… альфа, - склоняет он голову, признавая мое старшинство.
Скоро ты узнаешь, Питер, что я не могу быть старшим – лишь одним из равных.
@темы: слэш, закончен, фанфики, гет, Teen Wolf, джен, Длинная дорога к жизни, даркфик