Часть 7
читать дальшеВоздух привычно ожег горло, продираясь внутрь. Теперь каждый вдох давался с трудом – тело не хотело жить. Он не хотел жить, потеряв окончательно смысл жизни. Несколько месяцев существования сломили его, хоть этого не было заметно внешне – уверенный взгляд, твердая рука, прямая спина. Но это была лишь видимость. До тех пор, пока через его отчаяние не пробился голос того, кого его учили ненавидеть с самого детства. Звонок мальчишки-оборотня словно бы вывел его из спячки, расколол лед горя, дал надежду. И ради этой надежды он продолжил поиск, а дорога привела его туда, где он потерял все. В Бикон-Хиллз. Ну что же, все пути ведут туда.
Серое полотно дороги стелилось перед ним ровной гладью. Мелькали деревья и дорожные указатели, моросил дождь. Казалось, будто ничего в этом мире нет, кроме нескольких метров впереди – остальное скрывал туман. На него вдруг снизошло небывалое спокойствие, словно миг застывшей вечности. Он даже позволил себе невесомую улыбку – впервые за долгое время ядовитые тиски боли оставили измученное сердце.
Внезапно из тумана показалась фигура – кто-то шел вдоль дороги. Темная куртка, рюкзак за спиной, мокрый капюшон толстовки покрывал голову – этот кто-то шел споро, казалось он только что начал свой путь - его шаги были упруги и легки. Но было что-то еще. И только проехав мимо, он понял – по дороге шел оборотень. Сознание отметило этот факт мгновенно, пусть и нехотя. Он притормозил.
- Садись, - позвал он, открыв переднюю дверь.
- Спасибо, - отозвался знакомый голос.
И только когда нежданный попутчик устроился на месте, Крис понял, кому решил помочь. Оборотня звали Итан – близнец погибшего Эйдана. Вот так встреча. И что ему нужно в Бикон-Хиллз?
Охотник и вервольф молча уставились друг на друга, не зная, как реагировать, что говорить. Первым опомнился Арджент:
- Полезай назад – у меня там, в сумке найдется сухая одежда, - и уверенно вывернул на трассу, словно принял какое-то решение.
- Здрасьте, - опешил парень.
Молодой оборотень замер, не спеша выполнять указание охотника - он обоснованно опасался. Нет, он, конечно же, знал, что Крис не станет убивать его прямо сейчас, больше всего его насторожил совершенно спокойный голос охотника.
- И нечего так на меня смотреть, - проворчал Арджент. – Полезай, я сказал. До города ехать еще несколько часов – успеешь поспать.
- А… а что вы здесь делаете? – спросил он, стягивая с головы промокший капюшон. Казалось бы, глупее вопроса не придумаешь, но надо же что-то спросить? А еще надо прислушаться – вдруг охотник решил усыпить его бдительность?
- Слушай, - Крис понял метания парня, - я понимаю, что ты мне не доверяешь. Но я не стану… я не причиню тебе вреда. Нам просто по пути. Вот доедем до города – и иди, куда хочешь. И так, на всякий случай – я не вру. А теперь – не мозоль мне глаза и полезай назад.
Итан только кивнул. Переодевшись в сухое, он, наконец-то смог нормально согреться. Не то, чтобы оборотни сильно мерзли, но все же мокрая одежда не была пределом мечтаний.
- Есть хочешь? – спросил вдруг Крис.
- Э-э-э, не отказался бы, - покивал парень.
- Там, у окна пакет, - отозвался тот. – Угощайся, - и снова замолчал.
От чувства сытости и тепла вервольфа стало клонить в сон, и он решил последовать совету Арджента. Положив под голову свернутую куртку охотника, парень почти мгновенно уснул.
Оглянувшись назад, Крис неопределенно хмыкнул и позволил себе еще одну улыбку.
***
Скотт навис над обескураженным Питером, аки коршун над добычей и, уперев руки в бока, выжидающе смотрел на мужчину.
- Ну? – проговорил он, наконец.
- Что? – Хейл невинно захлопал очень честными глазами.
- Что ты узнал? – не выдержал Скотт. – Рассказывай!
- Ну, твоя невеста оказалась права в своих предположениях, - неловко начал тот, чувствуя себя на диво неуютно под вопрошающим взглядом. – Талия опасалась меня. Поэтому так и поступила.
- А поконкретнее? – подбодрил он. – Детали, там, факты какие-нибудь! – а затем разозлился. – И чего ты так смотришь на меня?! Ничего между нами не поменялось, между прочим!
- Не торопи меня! – возмутился Питер, отпихивая назойливого юношу. – Дай с мыслями собраться! Не каждый день узнаешь так много нового о своей сестре. Да и о себе тоже.
- Ближе к делу, дорогой мой родитель! – зашипел Скотт. – А то и обо мне узнаешь много нового! И поверь, не все сюрпризы будут приятными!
Они стояли напротив друг друга и оба сверкали алыми глазами. Первым опомнился истинный альфа. Как ни странно. Он помотал головой, а затем буднично поинтересовался:
- Ты чай будешь? – и не став ждать ответа, вышел из гостиной.
Посмотрев ему вслед, Питер, наконец, смог выдохнуть. Ну не знал он, как сказать, ЧТО он увидел в памяти приснопамятного друида! Не знал и все тут! И в этот момент ему отчетливо захотелось побиться головой о стену, поскольку мысли словно взбесились, а злобная память то и дело подбрасывала картинку. Ту самую, на которой друид стоял у больничной койки и смотрел на Талию, держащую на руках младенца, которого она только что взяла из кроватки. Но не это было главным. На кровати лежала Мелисса, прижимавшая к себе другого ребенка. И еще тихий голос друида:
- «Талия, мы совершаем преступление».
И ответ сестры:
- «Это ради общего блага, дорогой Алан. Питер все равно не смог бы стать этим малышам хорошим отцом, ты ведь знаешь это».
И снова Дитон:
- «Но все же это его дети. И они не унаследовали ликантропию».
- «Неважно. Стоит ему стать альфой – и он обратит их. Ты ведь и сам видел, как мой брат хочет власти – он ни перед чем не остановится».
- «Но все же разлучать близнецов… Талия, нам придется за это ответить – рано или поздно».
- «Но ты ведь сделаешь это? Для меня? Отдашь этого... ребенка на усыновление?»
- «Для тебя я все сделаю!», - яростный шепот друида и картинка гаснет.
***
Чай был горьким, печенье отдавало чем-то тошнотворным, а за окном стали собираться тучи. Один к одному – какое гадство!
Питер и Скотт сидели на кухне напротив друг друга и старательно смотрели куда угодно, но только чтоб глазами не встречаться. Молодой альфа чувствовал, что если Хейл заговорит, то их жизнь изменится – ничто уже никогда не станет прежним. Он боялся этого – но и жаждал. И дело вовсе не в том, что Скотт был любопытен и жаден до истины – его сердце нуждалось в переменах, а разум твердил об осторожности. Внутренний голос буквально вопил – не верь! Не смей верить этому волчьему интригану! И только где-то на самом краю этого вопля скреблось – а, может, все же выслушать, а? Ведь ничего же не будет, если только выслушать?
А сам Питер сидел и с самым меланхоличным видом размешивал чай в любимой кружке Мелиссы – аккуратно так, старясь не задеть стенки. Он взвешивал все «за» и «против». Он не нашел в воспоминаниях Дитона – куда отдали второго ребенка. Может, не стоит об этом вообще говорить? Но… Вот в «но»-то все и упиралось. Питер отчетливо понимал, что уж теперь-то лжи ему не простят. Это раньше, когда он играл на своей стороне, ему могли простить недомолвки и свои планы, как бы говоря: «Ну что с него возьмешь? Это ведь Питер Хейл!». Вот только ситуация изменилась – судьба решила сделать финт ушами. И как, скажите, пожалуйста, выкручиваться в такой ситуации?
- Не хочешь говорить, да? – несколько сипло проговорил Скотт, отодвигая то себя опостылевший успокаивающий чай.
- Не все, что я увидел, имеет отношение к нашему делу, - словно оправдываясь, отозвался Хейл. – Некоторые… моменты мне и самому еще не ясны.
- Все плохо? – догадался тот.
- Не то слово, - кивнул Хейл. – Но это может подождать. Поверь, я все расскажу, но не сейчас. Прошу, дай мне время!
- Мне почему-то хочется… Но это не… Вот же зараза великолепная! – парень отвернулся и с силой сжал кулаки. – В общем, молчи пока! Но ты обещал!
- Расскажу, - клятвенно пообещал тот, радуясь нечаянной отсрочке. – Как только все закончится – расскажу.
- Ага, - проворчал Скотт, а затем совсем тихо добавил. – Если я до этого доживу. Но прости уж, папой тебя называть не буду.
- Да я и сам понимаю – не дурак, как будто, - пробурчал Хейл. Не то, чтобы слова Скотт обижали, но что-то такое скреблось в душе.
- Дай мне время, - повторил он слова Питера. – Мне еще с мамой разговаривать.
- А вот Мелиссе пока не говори! – встрепенулся мужчина. – Пока с делом не разберемся – не трогай.
- Она будет беспокоиться, - оборвал его Скотт. – Она и так спит плохо. Ты можешь ей не говорить, что увидел, но правду я ей расскажу. Она… Слушай, а как ты себя чувствовал, когда не помнил части своей жизни? Приятно было?
- Скотт, но…
- Но ты боишься, - догадался тот.
- А ты бы на моем месте не боялся? – тихо проговорил мужчина. – Я ведь обещал оберегать ее, защищать. А что в итоге? Защитил, придурок безмозглый!
- Не обвиняй себя в том, в чем нужно обвинить других, - хмыкнул вдруг Скотт, а затем решил пояснить. – Мне так Стайлз говорила, когда я после берсерк-версии очнулся. Хоть ты и молчишь, но сдается мне, что твоей вины все же было меньше.
- Спасибо.
- Не обольщайся, я ведь не говорю, что ты агнец божий, - смеется парень.
- Господи упаси! – в тон ему отозвался Хейл. – Я на святого не тяну. Даже в детстве не тянул, - потом немного подумал и добавил. – Особенно в детстве.
- А поподробнее об этом? – ухмыльнулся парень. – Или это неприличная история?
- Тему не переводи, - хмыкнул он. – Я все еще не понимаю, зачем ты хочешь рассказать ей все сейчас.
- Да потому что…, - начал было Скотт, но осекся. – Потому что она – моя мать. Потому что она имеет право знать. А ты давай, старший альфа, бросай дрейфить – все будет пучком!
- Фу, ну и выраженьице, - притворно скривился Питер. – И не дави на меня!
- На тебя, пожалуй, надавишь! – возмутился он. – Где сядешь – там и слезешь, и не факт, что целым и невредимым. Хотя, это и неплохо – с одной стороны.
- Нахал, - протянул Питер с гордостью. – Весь в меня.
Скотт от этих слов аж дар речи потерял – не сразу нашел, что ответить, а когда нашел, то… промолчал. Кивнул только. Потому что по здравым рассуждениям, Хейл был прав. Но, вопреки ожиданиям, это не принесло чувства отторжения. Было просто странно. И немного любопытно.
- А у меня аллергия на орехи, - немного невпопад оповестил парень, смотря в пол.
- У меня тоже, - немного смущенно проговорил Питер, а потом поднял на сына хитрющие глаза и выдал. – До твоего совершеннолетия нам как раз хватит времени сменить тебе фамилию.
Скотт хватал ртом воздух, совершенно некультурно выпучив глаза, а Питер Хейл смеялся. Смеялся так, как когда-то давно - в детстве.
***
Стайлз сидела в своей комнате – аккурат напротив бука и с отсутствующим видом пялилась в черный экран. Ей нужно было многое обдумать. Что-то такое странное и неуловимое не давало ей покоя, ускользало от восприятия, но постоянно мешалось на периферии сознания. И это чертовски раздражало.
Что разузнал Питер? Он был невероятно взбудоражен и взволнован – Стайлз его таким и не помнила. Это могло быть что-то архиважное – прежде всего для самого Хейла. Ничего, это еще выясниться – время терпит.
С Питера мысли перескочили на Скотта. Сама девушка не раз замечала, насколько эти двое оборотней, не схожих внешне, одинаковы в своих реакциях – усмехаются, складывают руки на груди, выдавая врожденное упрямство, могут вспылить на ровном месте, а затем так же моментально успокоиться. Может быть, именно поэтому Стайлз было комфортно рядом с ними? Ведь она и сама была такой же.
- О чем задумалась, красавица? – она хмыкнула – ушла в себя и не заметила отца, м-дя, непорядок.
- Ты поверишь, пап, обо всем на свете, - Джон обнял дочь, доверчиво привалившуюся к его плечу. – Ты только пообещай, что не будешь сильно реагировать, ладно?
- Что еще такое? – обреченно вопросил отец страдальческим голосом.
- Мы узнали, кто настоящий отец Скотта, - ответила она, и прижалась сильнее.
- И из-за этого ты такая подавленная? – удивился тот. – Это ведь не Финсток?
- Что?!!! – очень искренне и очень возмущенно завопила дочь. – Кто?! Папа, ты чего? Какой Финсток? Это ведь Мелисса, а не мисс Лав-Лав Чмок-Чмок.
- Ее зовут Лаванда, - поправил дочь Джон.
- А ты, однако, осведомлен, - удовлетворенно протянула Стайлз, искоса посматривая на покрасневшего отца. – Впрочем, это все лирика.
- А если лирику – в сторону? – предложил он, радуясь смене темы.
- Ну, если в сторону, то…, - и сделала театральную паузу. – Та-дам! Отец Скотта – Питер Хейл, подтверждено медицинским путем! Э-э-э, пап, что с тобой? Ты чего так побледнел-то? Питер все же лучше Пирожка, правда же?
- Это с какой стороны посмотреть, - внезапно осип Джон. – А теперь давай-ка подробности. И не увиливать!
- Есть, шеф! – клятвенно пообещала Стайлз. – Может, чаю?
- Зубы мне не заговаривай, - отец старался говорить строго, но у него не получалось. Впрочем, как всегда. – Так я для этого прикрывал вас с «Домом Эха», из-за этого… этого… этого… нехорошего человека?
- Ну, если ты помнишь…
- Помню, - посерьезнел шериф. – И до смерти не забуду тех несчастных. Но я не знал, что Хейла заперли там.
- А если бы знал, не стал бы его вытаскивать? – сощурилась дочь.
- Ну, я бы трижды подумал, - сознался Джон с усмешкой.
- Пап! – нарочито укоризненно протянула Стайлз.
- Что? – в тон ей отозвался отец. – Правда, подумал бы. Честно! Так что там со Скоттом?
- Ну, если вкратце, то вот тебе несколько фактов, - немного тревоги в голосе заставили шерифа мгновенно подобраться. – Мелисса встречалась с Хейлом, родила от него, но не помнит этого. Как и сам наш серый волк. Вероятнее всего в этом замешана сестра Питера – Талия.
- Каким образом? – задавать вопросы – это профессиональная привычка.
- Она была альфой, поэтому имела некоторую власть, - пояснила она. – Она забрала воспоминания у них обоих. Я тебе рассказывала, как это возможно.
- Да-да, продолжай, - покивал Джон.
- А чего продолжать-то, подробностей я не знаю, - отец фыркнул. – Правда, не знаю – Питер обещал рассказать.
- Но ты ведь сказала, что он ничего не помнит.
- Он, фигурально выражаясь, «посмотрел» воспоминания нашего доброго друида, - процедила Стайлз. – Как с Мередит Уокер.
- А Алан-то здесь каким боком? – не понял шериф.
- А он был в курсе всего, - зло выплюнула она. – Знал, кто такой Скотт. Знал о Питере. И молчал.
- И зачем ему? – спросил Джон, предвкушая какую-то гадость.
- Ну, знаешь, пап, у каждого придурка свои радости, - философски заметила дочь. – У Дитона такой радостью была Талия Хейл.
- О-о-о, вот оно что, - как-то понимающе протянул он. – Ясненько. И что Хейл узнал?
- А я пока не спрашивала, - отмахнулась девушка. – Пусть с ним сначала Скотти разговаривает.
- А Мелисса? – Джон не мог не спросить. – Вы должны рассказать ей правду.
- Это не мне решать, но я только «за».
- Что еще мне стоит знать? – с нарочито скучающим видом спросил отец.
- Ну, это сложно, на самом деле, - пробормотала она. – Обещай, что не будешь хвататься за табельное оружие.
- Когда ты так говоришь, мне хочется сделать с точностью до наоборот, - кивнул Джон. – Но ты продолжай.
- Нет, ты пообещай, - заупрямилась она.
- Даю слово, - серьезно кивнул отец, предварительно скрестив пальцы. Дочь сделала вид, что не заметила.
- В общем, я стала как Скотт, - и зажмурилась.
- Что? – не совсем понял тот. – Как Скотт? Я не пони… Как Скотт!!! – взвыл он под конец.
- Папа, тебе нельзя волноваться! – всполошилась Стайлз.
- Августина Розалинда Мириам Енифер Стилински! – рявкнул вдруг Джон. – А ну рассказывай правду!
- Скотт обратил меня, когда узнал про ребенка – так лучше будет!!! – и разревелась.
Стоит ли говорить, что отец мгновенно растерял весь свой пыл и побежал за водой на кухню? А что же Стайлз?
А Стайлз лукаво улыбалась, впрочем, старательно это пряча. Она слишком хорошо знала своего родителя.