Часть 18
Часть 18
Суббота приближалась с поразительной быстротой. Жизнь стала похожа на полосу препятствий – Дана только поражалась, насколько проблемной может стать самая простая ситуация. Например, Дерек завел привычку заезжать за ней по утрам – отвозил в школу. Стайлз на это только насмешливо фыркал, советуя не принимать близко к сердцу. А в школе приходилось общаться с Уиттмором, который то и дело норовил подсунуть ей то цветы, то конфеты, то стул ей придвинуть, то двери перед ней открыть. Дана бесилась и сверкала глазами. Да за кого он ее принимает?! За глупую девчонку?! Но самое противное, что ей это нравилось.
Питер и мать, когда услышали об этом, лишь рассмеялись.
- Разумеется, он принимает тебя за девушку, и очень симпатичную, - кинула Мелисса.
- Это унизительно, - пожаловалась она. – Интересно, а Эллисон тоже так себя чувствовала? Если да, то я прямо не знаю, что и думать.
- Не думаю, что все настолько фатально, - усмехнулся Хейл. – Но если хочешь, я поговорю с ним.
- С племянником своим поговори, - отмахнулась Дана. – Стайлз уже устал надо мной смеяться. С Уиттмором я сама разберусь.
- А что не так с Дереком? – спросила мать, положив голову Питеру на плечо. – Он очень мил, по-моему.
- Знаешь, когда он рычал и грозился меня убить, я боялась его куда меньше, чем сейчас, когда он улыбается и спрашивает, как у меня прошел день. И вообще, вы что-нибудь решили по поводу объединения? – она посмотрела на альфу.
- Знаешь, ты оказалась права, - поделился тот. – Дерек не против объединиться на некоторое время. Он даже отнесся к этому с некоторой долей энтузиазма. Думаю, это из-за тебя.
- В каком смысле? – девушка недоверчиво посмотрела на него.
- Дана, ты ему нравишься, - усмехнулась мать. – И не нужно мне ничего говорить, я и так это слышу постоянно – ты никогда и ни за что, и вообще, ты была парнем. Но не в этой реальности.
- И что ты предлагаешь?
- Ничего, - пожала она плечами. – Ты вправе поступать так, как считаешь нужным.
- Я ему четыре сообщения послала, что в субботу у нас не свидание, - потупившись, проговорила она.
- И что? – Мелисса спрятала улыбку, уткнувшись в плечо Хейла.
- Он четыре раза ответил мне: «Хорошо», - поделилась она. – Но я прямо таки чувствую, как он усмехался, когда отправлял их. Я ведь была парнем и кое-что понимаю. Наверняка они оба думают, что я себе цену набиваю. Но, черт возьми, это не так! И как объяснить, что меня не интересуют отношения?
- Все может быть, - кивнул Питер. – Но их тоже можно понять – в Уиттмора ты была влюблена, а когда все сочли Дерека мертвым, ты очень переживала. Вот они и думают…
- Они неправильно думают, - отрезала та. – Мама, что мне делать?
- Воспользуйся тем, что дала тебе природа, - Мелисса заговорчески улыбнулась, икоса взглянув на мужчину. – Тебе не обязательно показывать свои настоящие чувства – продолжай общаться с ними, улыбайся, кивай, соглашайся – и поступай так, как решила. А если тебя спросят о причинах, отвечай, что тебе так захотелось. И не забывай при этом улыбаться. Чем больше ты злишься и показываешь это, тем больше тебя будут задевать. Если же реакции на свои поступки они не увидеят, это заставит их волноваться и совершать ошибки. Вот тогда и увидишь, кто из них чего стоит.
- Какое коварство! – восхищенно протянул Питер. – Мелисса, я с каждым днем все больше влюбляюсь в тебя. Это восхитительно! Ну, и познавательно, разумеется. Никогда не смотрел на флирт с это точки зрения.
- Вот именно, дорогой, - смеется она. – Вы, мужчины, бываете такими самоуверенными.
- Поверь, это все от того, что мы тоже боимся быть отвергнутыми, - поделился Хейл. – Вот и приходится быть…
- Наглыми, - вставила Дана.
- Напористыми, - поправил ее Питер. – И еще недавно ты играла за нашу лигу. Так что должна понимать, что к чему.
- Понимать – понимаю, но легче от этого не становится, - хмыкнула она. – Они оба двери передо мной открывают! И цветы, Питер! И конфеты! А уж их шутки. И я должна оставаться спокойной?!
- Мой племянник настолько безнадежен? – рассмеялся Питер. – Хотя, его можно понять – трудное детство.
- Ага, и игрушки, к полу прибитые, - усмехнулась девушка, а потом не удержалась и все же рассмеялась. – Но я вас услышала. И постараюсь вести себя менее…
- Подозрительно, - кивнула Мелисса. – Ты слишком резко изменилась. Мне пришлось сказать, что это из-за Питера.
- Опять из-за меня? – спросил он. – Я и в этом виноват? О, яду мне, яду!
- Ой, да ладно, - отмахнулась Дана. – Для нормальной шестнадцатилетней девушки, наверняка, шоком будет узнать, что у ее матери тоже есть личная жизнь. Так что, все в норме, на это можно списать многое.
- Общение со мной положительно сказывается на твоей способности размышлять здраво, - похвалил ее Хейл. – Еще немного, и…
- Лучше, не надо, - она выставила перед собой руки. – Стайлз и так сказал, что я стала усмехаться, как ты.
- Но это же комплимент, - поразился мужчина. – Ты и представить себе не можешь, сколько в свое время я простоял у зеркала, тренируясь.
- Да? А я думала, что ты родился с такой усмешкой, - рассмеялась она. – Подожди-ка, ты тренировал… усмешку? Серьезно? Это, вообще, нормально?
- Нормальность переоценивают, - удовлетворенно кивнул он. – А я ведь учился не совсем этому.
- А чему? – спросила Мелисса, переплетая их пальцы.
- Я учился манипулировать, - честно признался он. – Учился контролировать себя, чтобы ненароком не выдать своих мыслей – эмоции, дыхание, сердечный ритм.
- Параноик, - фыркнула Дана. – Но мне нравится такой подход. Научишь меня?
- Я польщен, - и Питер привычно уже усмехается. И нельзя понять, что он в этот момент думает, что предпримет – и как нужно реагировать. А потом как-то неуловимо меняется наклон головы – улыбка соскальзывает с его лица, а у Даны в этот момент по спине к макушке бегут огромные мурашки. И почему-то сбивается дыхание.
- Ого, - выдыхает она, наконец. – Как у тебя получается? Я почти обратилась!
- Я научу, - серьезно кивнул Хейл. – Думаю, тебе это пригодится. Но тренировки придется сделать ежедневными.
- Да. Хорошо. Отлично! Хоть сейчас! Черт, Питер, это было реально круто! – она восторженно смотрела на альфу. – И долго учиться?
***
След тянулся отчетливый. Прикрыв глаза, он потянул носом воздух. Тот пах особенно – горячим песком, ветром, одиночеством и кровью.
Сквозь морозный туман проступали черты его собратьев, идущих за ним. Их мало осталось – тяжкие испытания выпали на род Беора. Нужны были новые силы – и как можно быстрее, ведь прошлый Источник иссяк.
Тонкий мир прогибался под тяжестью, стонал, но не мог противиться их воле. Духи – порождения мира, обитающие здесь, десятой дорогой обходили детей Беора. Слишком был силен страх – первобытный, слепой и сковывающий.
Тот, кто шел по следу впереди всех, выделялся в тумане плотным темным пятном. За ним неясными тенями скользили остальные. Они принюхивались - то вскидываясь, от припадая к самой тропе – похожие на гончих псов, взявших след. Их вел голод, утолить который было невозможно. Алчные до самой вожделенной пищи – чужих жизней.
***
Стайлз шел по лесу. Было утро. Он точно это знал, ведь только в это время суток бывает такой жемчужно-серебристый туман, а воздух наполнен влагой и свежестью. Искрящиеся на ярких солнечных лучах капельки росы, похожие на россыпь маленьких звездочек, покоились на темно-зеленых листьях, словно в ладонях. Между тоненькими ветками кустарника работящий паучок сплел ажурную паутину. Роса притаилась и тут, собираясь в сплетениях невесомых нитей. По усыпанной прелой хвоей тропинке маршировали крупные черные муравьи, еще немного медлительные, ведь солнце не успело прогреть подлесок и землю. На крупной ромашке, сложив ярко-оранжевые крылья и шевеля усиками, примостилась бабочка. Где-то вдали раздался громкий дробный перестук – это застучал по дереву дятел.
Вдруг над головой парня раздался какой-то шорох. Подняв голову, он увидел яркий рыжий хвост. Остроухая белка пробежала с дерева на дерево, цепляясь острыми коготками за ветви. А вокруг вовсю чирикали лесные птахи, стараясь перепеть друг дружку.
А потом с востока потянул легкий прохладный ветер. Туман он не развеивал, лишь перемешивал его, заставляя клубиться в воздухе.
Стайлз шел не спеша, оглядываясь по сторонам, присматриваясь к разным насекомым и мелким зверюшкам, сновавшим туда-сюда по своим звериным делам. Поэтому он не сразу заметил, что гомон, стоящий в лесу, внезапно смолк.
Оглянувшись, он осмотрелся. Лес замер – птицы, насекомые и звери почти мгновенно исчезли из вида. Воцарилась тишь. Даже туман, казалось, стал гуще, серее и повис меж стволов елей кусками грязной ваты. Стало тревожно. Смутное пока беспокойство копошилось где-то рядом с сердцем, заставляя затравленно до рези в глазах всматриваться в лесную чащу.
Солнца больше не было видно – небо затянули мрачные низкие тучи, словно набухшие дождевой влагой. Резко похолодало. С губ юноши сорвалось облачко пара, а щеки, уши и нос стали краснеть. Спрятав в карманы озябшие руки, но вышел в центр поляны.
Присмотревшись к самому темному участку леса, Стайлз замер. Там, в самой чаще что-то было. Неясная тень, она двигалась из стороны в строну, словно выискивала что-то. И с каждым шагом все приближалась.
Юноша не мог сдвинуться с места, словно завороженный наблюдая за ней. Холод пробрался в самое нутро, вымораживая внутренности, заставляя их корчиться от холода. Нижняя челюсть, казалось, теперь живет своей жизнью – она ходила ходуном, отбивая глухую дробь.
Схватившись за руку, Стайлз попытался ущипнуть себя, чтобы, наконец, проснуться, но ничего не получилось - он даже руки поднять не смог. А тень все приближалась. И вот когда между ними осталось не больше нескольких шагов, юноша ощутил, что падает.
***
«Боже, это только сон! – пробормотал Стайлз Стилински, стараясь отдышаться. – Вот класс! Четыре утра! Я же теперь уснуть не смогу! И кто мне может сказать, что это было?»
***
- Они нашли первого.
- Нужно ускорить события, иначе прольется слишком много крови.
- Мы призовем ее.
- Она не услышит – слишком слаба. Рано.
- А я думаю – в самый раз.
Спасение? Наказание!
radornat
| вторник, 18 марта 2014