Наследие. Часть 17

[radornat]

не вычитано

Часть 17

Часть 17

Как и ожидалось, Кирк был приятно порадован, хотя в данной ситуации, радость – не слишком подходящее слово. Но подкрепление оказалось как нельзя кстати.
Боевые птицы клингонов были не просто серьезным противником – они были испытанием на прочность. За каждый уничтоженный корабль федератам приходилось платить двумя, а то и тремя своими. Страшная цена.
И вот, когда уже от второго флота не осталось и третьей части, из подпространства невидимыми тенями заскользили военные корабли. Они сразу бросались в бой, выполняя приказ командующего флотом Спока. Расстановка сил переменилась мгновенно – истребители наносили серьезный урон кораблям клингонов, ослабляя их защиту, но сами они были слишком маневренными, чтобы попадать под вражеский огонь. А затем появились крейсера, эсминцы, дредноуты, фрегаты и линкоры – их крупнокалиберные орудия вносили опустошение в войска агрессоров. Окончательный разгром довершила боевая станция, вынырнувшая из подпространства самой последней. Полчаса потребовалось военному флоту, чтобы отбросить противника за границу Нейтральной Зоны – к тому самому пресловутому Хроносу.
Больше половины клингонского флота было уничтожено в тот день – спаслась лишь третья часть. И только потому, что федераты не стали их преследовать, хотя и могли.
Теперь оставалось только перевести дух и почтить мертвых.

***

- Они справились, - тихо проговорила Ярослава. Она спокойно и отстраненно стояла у большого экрана, который только несколько секунд назад был лишь стеной. Она была одета в привычный черный китель, а длинные волосы в беспорядке разметались по плечам. Темные тени залегли под глазами, искусанные губы – свидетельства тревоги.
- Но не велика ли цена? – горько проговорил Хан, расположившийся у дальней стены на одиноко стоящем стуле. И если Яра переживала за всех, кто ушел в бой, тот, кто когда-то давно звался Люком Грейсоном, ждал вестей от двух дорогих его сердцу людей – Валерии и Спока.
- Она в порядке, - все так же тихо обронила Чека. – Лера ведь командует крейсером, а не истребителем. Она вернется. Они оба.
- Я верю, - отозвался Хан. – Я знаю. Но ожидание…
- Убивает, - закончила за него Яра. – Я знаю. Я уже много раз ждала ребят с битв, и каждый раз ожидание непереносимо. К этому невозможно привыкнуть.
- Прости, - почти прошептал Харрисон, - но я…
- Да все я понимаю, Хан, - отмахнулась Чеканова, - хоть у меня и нет своих детей. Ты еще привыкнешь к этому.
- Да не хотелось бы, - поморщился Джон
- Не будь ребенком, - холодно бросила Ярослава. – Тут твое «хочу», роли не играет. Думаешь, это последний конфликт? Ага, держи карман шире. Но тебе будет попроще – теперь у них есть военный флот, да и ромам* и клинам* они хорошо накостыляли – не сунутся в ближайшее время. Ты Споку-то рассказал?
- А то ты не знаешь? – скривился Харрисон. – Ты же на этой станции царь и бог.
- И все же, - не стала спорить Чека. – Ты же не думаешь, что я следила за тобой? Это низко.
- Я думаю, что тебя бы это остановило, - поднялся со своего места Хан. – В тебе властности – на десяток таких, как я.
- Так учись, пока я жива - пригодится, - осклабилась она, а затем резко замолчала. – И вообще, хватит чушь пороть – толку с этого – ноль. Лучше свяжись с «Горгоной».
- Но ты же сказала…
- Я соврала, - как ни в чем небывало пожала плечами Яра. – И если бы ты думал о деле, а не о посторонних вещах…
- Они – не посторонние вещи! – прорычал Хан.
- Абстрагируйся, - холодно процедила Чека. – Как думаешь, почему я не отпустила тебя с ними? Ты должен учится быть руководителем, а не исполнителем. Ты должен думать, прежде всего, о деле, а не о привязанностях. И пусть я использовала Грейсонов, чтобы повлиять на тебя, но не ставь их во главу угла – они сами этого не поймут и не одобрят. Они добровольно – ты слышишь? – добровольно! - отправились туда. Они знали, чем рискуют – так прими это и действуй, а не отключай свой гениальный мозг!
- Так это урок, что ли? – поразился он.
- Да, - гордо выпрямилась и вскинула подбородок Ярослава. – Как для них, так и для тебя. Нельзя оставаться детьми – не теперь. Слишком многое поставлено на карту. Я хочу, чтобы ты учился на моих ошибках, Хан. Ты знаешь, скольких я потеряла из-за своей неуемной импульсивности? Сколькими мне пришлось пожертвовать, потому что я не смогла взять себя в руки и сделать то, что должно? Ты хоть представляешь, какой страшный выбор стоял передо мной? Или ты думаешь, что все здесь было гладко и сладко? Что нас ждали здесь с распростёртыми объятиями? Так вот, дорогой друг, ты ошибаешься! Многие погибли, чтобы дать миру то, что он имеет сейчас. И знаешь, что самое отвратительное? О них никогда никто не будет помнить, кроме харбинеров. Только мы, Хан.
А Хан молчал. Только теперь он ощутил ту пропасть, что отделяет его от старого друга. Только теперь смог хоть краешком сознание уловить все то, чем она жила и дышала, всю тяжесть ее выбора. И ему стало страшно. Внезапно он понял, что Ярослава имела ввиду, когда говорила, что устала. Три сотни лет выбора меньшего зла, три сотни лет сомнений, три сотни лет медленной смерти. И отныне – это и его выбор тоже. Осознание это простого, казалось бы, факта пригнуло его к земле, словно пудовый груз – это была ответственность. Отныне и до тех пор, пока сможет, он обречен нести ответственность за людей. И пусть они не выбирали его – ОН выбрал ИХ. Отныне – и навсегда.

***

- Капитан Спок, - обратился к командующему коммандер Джеферсон, - вас вызывает «Стремительный».
- На экран, - отозвался полувулканец, и когда изображение сменилось, проговорил. – Адмирал Пайк, позвольте доложить.
- Докладывайте, капитан, - устало проговорил Кристофер – это сражение далось ему нелегко – сейчас он выглядел лет на двадцать старше своего реального возраста.
- Противник разбит, - заговорил Спок, - наши потери составили 27% истребителей, 4 крейсера, 7 линкоров, 16 корветов и 2 дредноута, погибло…
- Это лучше указать в рапорте, капитан, - прервал его Пайк. – Есть связь с «Энтерпрайзом»?
- Нет, адмирал, - ровно проговорил Спок, - мы не можем связаться с капитаном Кирком. Но мы продолжим попытки.
- Пострадавшие корабли я приказал транспортировать в доки станции, - проинформировал Пайк.
- Госпиталь готов к приему раненных, - тот час отозвался Спок. – Вы связались с командованием?
- Да, - выдохнул Кристофер и сцепил руки в замок. – Забираем выживших и уходим к Земле.

***

- От Джима нет вестей? – Нийота испытующе смотрит на своего полувулканца. В ее взгляде нет ни осуждения, ни страха, лишь боль и надежда.
- Нет, - горько выдохнул Спок. Так много кораблей уничтожено, а еще больше повреждено, но «Энтерпрайза» среди них нет, и связь молчи.
- А Хан? – девушка подходит ближе и аккуратно, словно боясь причинить боль, прикасается к руке.
- Он связался со мной, пока я был в своей каюте, - проговорил Спок. – Мне еще сложно об этом судить, но, кажется, он волновался, - он замолчал, а затем совсем тихо добавил. – За меня.
- Я тоже, - прошептала Ухура. – Ты так изменился.
- Тебе не нравится? – поднял взгляд капитан.
- Я люблю тебя, - взглянула ему в глаза Нийота, - и буду любить, какой бы ты путь не выбрал – что бы ни решил, - а затем шепотом добавила. - Мне нравится.

***

«Энтерпрайз» нашли только через 6 часов. Корабль был сильно поврежден – разгерметизированы ряд отсеков, практически отказала система жизнеобеспечения и основное энергообеспечение – корабль работал на запасной.
Спок только яростно сжал кулаки, жалея, что клингоны уже отступили. Он и сам не до конца понимал своих чувств, вызываемых видом полуразрушенного «Энтерпрайза». Но все же, это был его корабль – пусть отчасти, совсем на недолгое время, но он был его капитаном.
Сразу по обнаружении, Спок направил на покореженный крейсер группу медиков. Большую часть экипажа удалось спасти. Нийота радостно сообщила ему, что Джим жив, как и остальные – Павел, Сулу, МакКой и даже Скотти, который покинул разрушающийся машинный отсек в самый последний момент. О Кэрол Маркус он спрашивать не стал – будет еще время. Главное – его друг жив, а об остальном можно подумать завтра.


_________________
* ромы и клины - это, как вы поняли пренебрежительное прозвище клингонов и ромуланцев